Француз - [6]

— Ладно, я согласен, — кивнул Антон. — Давайте начнем наши изыскания. Надеюсь, мне не придется из-за этого отменять поездку на Карибы? Давно мечтал посмотреть на тамошние красоты.

— Прекрасно! — воскликнул Жерар. — Как я вам благодарен. А в какое место на Карибах, если не секрет?

— Мартиника. А дальше посмотрим, как пойдет. Мы с Ральфом. У него семейный выезд, а я вроде как с ними.

— У нас будет время повстречаться до вашего отъезда?

— Так я завтра утром улетаю… Жерар, поскольку вы здесь впервые, вам обязательно надо кое на что взглянуть.

Они поднялись по лестнице и оказались в самом роскошном помещении кафе.

— Реально красиво, — прошептал Жерар.

— Да, — улыбнулся Антон. — Вас ничего не удивляет?

— Очень много книг.

— Ваш предок покинул Россию в тысяча восемьсот двенадцатом году? — Антон перешел на шепот.

— Ну да, зимой.

— Значит, все книги, которые он спрятал, были выпущены до тысяча восемьсот двенадцатого года, так?

— Так. Понимаю.

— Конечно, что здесь непонятного? Сейчас мы проведем небольшой эксперимент.

В эту минуту к ним подошел официант и предложил свои услуги.

— Извините, — обратился к нему Антон, — мой гость хочет переместиться с первого этажа сюда, в «Библиотеку». Ему интерьер понравился.

— Конечно, господа, свободные столики пока есть, я сейчас попрошу принести сюда ваши блюда.

Устроившись у окна, они молча дождались официанта.

— Книг тут — море, — произнес Антон словно в пустоту. — Антиквариат или тоже новодел?

— Да что вы, — живо отозвался официант. — У нас очень богатая коллекция. Все сплошь оригиналы.

— Правда? — Антон повернулся к официанту.

— Тут есть прижизненные издания Пушкина. Да и вообще чего здесь только нет.

— Это какая-то единая коллекция, купленная у кого-то, или книги постепенно собирали?

— Не могу знать, — развел руками официант. — В такие вопросы нас не посвящают. Но я в курсе, что коллекция постоянно меняется: что-то добавляется, а что-то хозяин временно забирает.

Антон перевел Жерару все сказанное официантом.

— А какими годами датируются самые старые книги? — поинтересовался Антон.

— Есть кое-что восемнадцатого века, хотя в основном тут собраны издания, вышедшие в девятнадцатом веке, в том числе в самом начале, еще до войны 1812 года.

— Да что вы говорите?!

— Точно так, уверяю вас, господа. Есть и с дарственными надписями. Есть даже книги, в которые вложены письма тех лет. Некоторые никогда не распечатывали. Я сейчас покажу вам…

— Любопытно.

Официант отсутствовал несколько минут и вернулся, держа в руках внушительную стопку книг.

— Вот, глядите: «Графине Лопухиной на память в день ангела от…» Тут неразборчиво. Или вот в этой, смотрите, как интересно: «Вы мужественно сражались в австрийских лесах и заслужили отпуск. Пускай же сей великолепный том послужит Вам развлечением в часы праздности. Князю Знаменскому от сослуживцев по полку». Здорово, правда?

Антон кивнул.

— Что он говорит? — оживился француз.

— Читает дарственные надписи. Перевести вам?

— Нет, не стоит.

Антон заметил, что Жерар помрачнел.

— Я оставлю книги у вас пока, господа, можете полюбопытствовать, — предложил официант и удалился.

Антон открыл том, венчающий стопку.

— «Моему единственному и неповторимому…» — начал он читать, сходу переводя дарственные надписи на английский язык. — Знаете, Жерар, с детства не люблю лезть в чужую личную жизнь. Даже если это личная жизнь давно умерших людей.

— В этом мы с вами схожи. Но сейчас мы вроде как проводим научные исследования. Так что… А вдруг какая-нибудь ниточка?

— «Лейб-гвардии поручику Оренбургского гусарского полка Семену Петровичу Кранке…» — продолжил чтение Антон.

Звание «лейб-гвардии поручик» он перевел как «офицер».

— Кранке — это вроде нерусская фамилия, да? — заметил француз.

— Точно. Кстати, Жерар, а как звали вашего предка?

В ответ собеседник Антона только развел руками.

— Да что вы? — удивился Антон. — Хотите сказать, вам и имя его неизвестно?

— Да, он во Франции жил под вымышленной фамилией — Сибиль. И меня зовут Жерар Сибиль. Но это нам никак не поможет.

— Любопытно, что книги в основном дарили военным людям, — заметил Антон. — Впрочем, военные были тогда элитой общества, самыми образованными людьми. Не знаю, как во Франции, но в России уж точно так обстояли дела. «Капитану Грахову от однополчан…» Так, смотрите, а тут красивое издание какое!

— Что это?

— «История Тридцатилетней войны». И кто же у нас был счастливым обладателем такого чуда? Ага, опять военный: «Ротмистру Михаилу Ивановичу Ушакову, в день именин». В день именин…

Брови француза в изумлении поднялись.

— Что-то не так? — спросил Антон.

— Мне кажется, это у вас надо спросить, все ли так? — произнес Жерар. — Ведь и ваша фамилия тоже Ушаков!

— Правда? — Антон еще раз прочел дарственную надпись. — Верно. Невероятное совпадение. Однако же в нем нет ничего особенного. Ушаков — старинная русская фамилия. Кстати, величайшего адмирала в истории русского флота звали Федор Федорович Ушаков. Удивительный был человек. Его до сих пор почитают образованные люди по всему миру, а на острове Корфу про Ушакова легенды слагают.

— А что такого с ним случилось? Что он сделал? Извините за вопрос, но я вроде бы человек образованный, а фамилию Ушаков впервые услышал, когда ваш друг порекомендовал мне встретиться с вами.