Франциск Ассизский. Его жизнь и общественная деятельность - [25]

Франциск на этих капитулах всегда наставлял братьев остерегаться несправедливости и чрезмерной строгости по отношению к грешным людям, погрязшим в суете мирской. “Главное, вы должны носить мир в сердце и никогда не вызывать никаких раздоров и не служить поводом к каким-нибудь скандалам или неприятностям, – говорил Франциск. – Наша жизнь должна быть такова, чтобы каждый, видя нас и слушая нас, чувствовал потребность восхвалять Господа”.

Успех проповеди Франциска среди христиан внушил ему совершенно новую для того времени мысль отправиться проповедовать Евангелие неверным. До Франциска такая миссионерская деятельность была совершенно неизвестна, и духовенство ограничивалось лишь тем, что возбуждало в своей пастве фанатизм и злобу против неверных, или отправляло толпы крестоносцев для их истребления. Франциск первым решил отправиться к магометанам и язычникам с проповедью мира и Евангелием в руках вместо оружия. Таким образом, миссионерская деятельность сделалась одной из главных задач францисканского ордена. Франциск, впрочем, учреждая миссионерскую деятельность, имел в виду еще и другую цель. Число братьев так умножилось в Италии, что необходимо было открыть им новые области для проповеди, и поэтому Франциск, не очень заботившийся об обращении еретиков и не чувствовавший склонности к богословским спорам и книжной учености, решил направить деятельность францисканцев в страны язычников и мусульман, причем первый подал пример, явившись в лагерь крестоносцев под стенами Дамьетты в Египте. Он мечтал обратить в христианство сарацин и бесстрашно отправился в лагерь к султану. Легенда об этом событии повествует, что Франциска по дороге схватили сарацины, но он сказал им: “Я – христианин, ведите меня к вашему господину”, и когда его привели к султану, этот последний был побежден его кротостью и внимательно слушал его проповедь. Легенда прибавляет, что султан упрашивал Франциска остаться у него, но Франциск поставил ему условие, чтобы он обратился со всем своим народом ко Христу, и предложил ему, в доказательство истинности своей веры, пройти через пылающий костер вместе с мусульманским имамом. Из мусульманского духовенства, однако, не нашлось никого, кто бы согласился на это испытание, и тогда Франциск предложил султану, что он сделает это испытание один, если султан обещает принять христианство, в случае удачных результатов опыта. “Если же я погибну в огне, то припиши это моим грехам, – прибавил Франциск. Но султан, опасаясь мятежа своих подчиненных, не согласился на это, и Франциск вернулся в лагерь крестоносцев. Рассказывают, что, прощаясь с Франциском, султан ему сказал: “Молись за меня, чтобы Бог открыл мне, какая вера Ему угоднее”.

По возвращении на родину Франциск нашел общину свою в самом цветущем состоянии. Ветви ее раскинулись по всей Европе, и в 1215 году папа торжественно утвердил францисканский орден на Латеранском соборе. Франциск мог радоваться за свое дело, оно разрасталось, но именно этот быстрый рост и был причиной того, что Франциску при жизни пришлось постоянно бороться за сохранение самостоятельности ордена и той евангельской простоты, которая была им положена в его основу. Поэтому-то он так неохотно соглашался на то, чтобы ордену его дарованы были Римом какие бы то ни было привилегии. Франциск видел в этих привилегиях, которых так добивались другие монашеские ордена, только золотые путы, изменяющие и нарушающие первоначальный характер францисканской общины. Особенно трудно было ему бороться с группой недовольных в самом ордене. Среди францисканцев было уже много людей образованных, которым не нравилась чрезмерная простота устава ордена, не нравилось то, что Франциск упорно противится всякому возвышению ордена и усилению его могущества. Франциск не позволял своим братьям занимать каких бы то ни было духовных должностей, они не могли надеяться ни на какое повышение в церковной иерархии и не смели владеть никакой собственностью. Упорство Франциска в данном случае, конечно, вызывалось опасением, что если он допустит малейшее отступление от первоначального принципа, то орден его вступит на торную дорожку всех монашеских общин и перестанет быть тем, чем он был до сих пор, то есть свободной религиозной общиной, не связанной никакими сословными или иными предрассудками и стремящейся не к власти и влиянию, а к распространению среди людей евангельских истин.

Первая попытка нарушения постановлений Франциска была сделана во время его отсутствия. Когда он отправился проповедовать Евангелие неверным, оставленные им вместо себя, во главе общины, викарии тотчас же после его отъезда начали все переделывать и вносить нововведения в устав ордена; конечно, они прежде всего постарались изменить характер обета нищеты и усложнили правила ордена, увеличив число постов и разных обрядностей, которым Франциск не придавал никакого значения. Во всем этом было видно явственное желание заключить францисканскую общину в рамки обыкновенной монашеской общины и стремление к власти и влиянию, не такому отвлеченному, каким до сих пор пользовались францисканцы, а более материальному и осязательному; заместители Франциска стремились подражать существующим монашеским орденам, надеясь, вероятно, превзойти их со временем и влиянием, и могуществом.