Фракталы городской культуры - [41]
«Портреты» динамических систем (странные аттракторы Лоренца, Ресслера, Мура – Шпигеля, Уэды)
Иными словами, каждый житель города изо дня в день своими физическими передвижениями по городу создает фрактальный рисунок динамического пространства своего жизненного мира. Его конфигурации детерминированы, с одной стороны, особенностями городской застройки и городской транспортной инфраструктуры, а с другой – индивидуальным стилем жизни каждого горожанина и его распорядком дня. Чем более гибкий график работы и выше личная мобильность человека, тем более сложным оказывается фрактальный узор его повседневного проживания городского пространства. Кроме того, целый ряд факторов, как внешних (погода, внеплановые поездки и т. п.), так и внутренних (спонтанные решения пойти в кино, заняться шоппингом, внезапная необходимость посетить врача и пр.), приводят к сильной алеаторности и стохастичности кинестетических паттернов повседневной жизни в большом городе.
Разнообразие траекторий ежедневных перемещений по городу вдохновило канадскую цифровую художницу Руфь Шьоин (Ruth Scheuing) на создание проекта «Миф и наука»[149]. В течение месяца Руфь с помощью ручного GPS-навигатора фиксировала координаты своих ежедневных передвижений по Ванкуверу – поездки по работе (в колледж Капилано, где она преподает курс по искусству текстиля, на художественную выставку, за тканями и т. д.), выходы в магазины, пешие прогулки по окрестностям города и велосипедные – по городскому парку Стенли. Получившиеся графические паттерны использовались в качестве «рамок», с помощью которых локальные пространства помещались в глобальную перспективу ментальных и художественных миров, соединяющих в себе искусство, мифологии, текстиль и цифровые технологии. Например, замкнутая линия поездки художницы в Художественную галерею Ванкувера и на фермерский рынок образовала «дыру» в индийской ткани для ритуальных танцев (из Музея текстиля колледжа Капилано), сквозь которую видна инсталляция китайского художника Хуана Юн Пина «Страшный сон короля Георга V»[150] (из Художественной галереи Ванкувера). А внутри периметра, возникшего в результате поездки Руфи за новым костюмом, разместилась история Ариадны, дающей путеводную нить Тесею. Так рутинные маршруты, ограниченные территорией одного города, превратились в путешествия по мировому пространству и историческим эпохам.
Фрактальные путешествия в пространстве города, мира и исторического времени (Ruth Scheuing, «Myth&Science»)
Из фрактальной сути городского пространства следует особый способ его переживания субъектом городской культуры. Городское пространство не только проживается – постоянно или кратковременно осваивается, но и присваивается как артефакт общей культуры и как фрагмент личной истории. Граффити на заборах и глухих стенах одновременно выступают как художественные экспозиции[151] и как символические клейма собственности. Памятные доски, сообщающие «здесь в таких-то годах жил такой-то», превращают порой весьма обычное здание в ценный экспонат городского пространства и фрактальный паттерн локальной истории. При этом культурологическая грамматика такого «экспоната» выражается не только родительной падежностью («дом Анны Ахматовой»), но и модальностью прошедшего времени («памятник архитектуры XVIII века»), то есть городской объект самим своим присутствием разворачивает в культурное пространство итерационную цепочку исторических реминисценций. Множественные фрагменты прошлого включаются не только в непрерывный текст публичной истории, но и в личное «здесь и сейчас», образуя культурное пространство «дробной размерности».
Алгоритм освоения городского фрактала основан на символическом присвоении. Наиболее явно происходит туристическое присвоение чужого города как «другого» пространства. Самый яркий пример такого присвоения – маркирование памятных мест надписями типа «Здесь был Вася». Виртуально процедура присвоения чужого городского пространства осуществляется с помощью фото– и видеосъемки на фоне памятников и исторических зданий. Благодаря городскому туризму семиотическое пространство города становится многомерным, включающим в себя сложным образом организованные хронотопы разных культурно-исторических миров: например, Москва Остапа Бендера, Петербург Григория Распутина или Париж «Кода да Винчи».
Смысловыми «узлами» концептуального фрактала городской культуры являются памятники. Как уже отмечалось, с памятниками у горожан складываются особые отношения, которые либо основаны на давней традиции, либо выкристаллизовались из повседневности и превратились в определенные ритуалы, либо возникли из экскурсионных мифов. Памятники уже не столько объекты искусства, сколько слегка мистифицированные субъекты повседневности, равные человеку уже не столько как социокультурные субституты, но как фрактальные референты культурной коммуникации в пространстве современного мегаполиса (см. раздел «Люди, памятники, манекены: фрактальные паттерны культурной коммуникации» третьей главы).
