Фрактальный принц - [51]

— Я думал, ты на меня злишься.

— Что ж, наказания сауной в обществе оортианки с тебя пока достаточно. И ты проявил некоторые черты того Жана, которого я знала. Продолжай в том же духе, и получишь больше, чем просто свободу. Достань мне камень, и вся Вселенная будет у твоих ног.

— Я принесу тебе камень, но не домашние тапочки, — отзываюсь я. — Я больше не стану твоей комнатной собачкой.

Она смеется.

— Ты хоть имеешь представление, сколько раз происходил между нами этот разговор? Ничего не меняется, Жан, особенно для таких, как мы. Вечно оставаться собой — вот цена, которую приходится платить за бессмертие. Поэтому мне так нужен камень. Чтобы изменить правила.

Я поднимаю свой бокал.

— Жозефина, дорогая, любовница из тебя куда лучше, чем философ. А теперь прошу прощения, но я собираюсь закончить ужин. А потом мне предстоит долгий путь вне своего тела.

Она улыбается своей змеиной улыбкой.

— И ты будешь не один, Жан, — говорит она. — Я отправляюсь вместе с тобой.

К концу ужина Миели выглядит почти довольной. Она даже что-то напевает себе под нос. Восстановленные статуи медленно танцуют под ее мелодию.

— Не могу сказать, что сильно привязался к этому телу, — произносит вор, — но не могла бы ты сказать, что будешь с ним делать в мое отсутствие?

— Уберу с глаз долой, — отвечает Миели.

Остаток ужина проходит в молчании. На десерт она приготовила настоящий шедевр: морошка с паучьим молоком. Это блюдо удерживает от разговоров даже вора.

— Чем ты займешься, когда все это закончится? — внезапно спрашивает он.

Миели поднимает голову.

— Пора в путь, — заявляет она.

Она переключается на спаймскейп и дает команду «Перхонен» подготовить запуск мыслевихря. Им предстоит внедрить сознание вора в сеть коммуникаций Соборности, загрузить его в диск из интеллектуальной материи, тоньше, чем мыльный пузырь, и отправить к Земле впереди «Перхонен».

— Ну ладно. Увидимся на Земле, — говорит вор. — Жди моего сигнала.

— Да пребудут с тобой Куутар и Ильматар, — негромко отзывается Миели.

— Две богини? Это целая команда. Но, думаю, в этой работе их помощь не помешает.

Он закрывает глаза и исчезает. Мыслевихрь, подгоняемый корабельными лазерами, набирает скорость и скрывается в темноте.

Глава шестнадцатая ТАВАДДУД И КАССАР ГОМЕЛЕЦ

Свободные часы Кассар Гомелец, как обычно, проводит на кухне.

Среди старых членов Совета бытует мнение, что если бы не семейное дело, Кассар непременно стал бы шеф-поваром в лучшем ресторане Зеленого Осколка. В воздухе висит густой аромат специй, атар заполнен фрагментами рецептов. Джинны-слуги подготавливают отдельные ингредиенты в маленьких горшочках и контейнерах, а сам Кассар огромным ножом нарезает овощи на тонкие ломтики. Его движения поражают своей ловкостью и точностью.

Поначалу он даже не замечает появления дочерей. Затем поднимает голову, откладывает нож и вытирает руки фартуком.

— Отец, — приветствует его Таваддуд и кланяется.

Тело у нее все еще болит, но по крайней мере она успела помыться и сменить одежду. Она не меньше получаса решала, что надеть, и наконец остановила свой выбор на простом темно-зеленом платье, а на голову повязала белый шарф, оставляющий лицо открытым.

Кассар окидывает ее бесстрастным взглядом. Затем отворачивается, собирает овощи с разделочной доски и бросает в большой кипящий котел.

— Я вижу, моя дочь не пострадала. Это хорошо. А что с нашим гостем? — спрашивает он, не оборачиваясь и изучая содержимое котла.

В каком бы настроении ни пребывал отец Таваддуд, в его голосе всегда присутствует нотка скорби.

— Господин Сумангуру восстанавливается после ранений, — отвечает Дуньязада. — Его Печати не пострадали, несмотря на воздействие дикого кода и выстрелы из бараки.

— Возблагодарим Ауна за эти крохи милости, — говорит Кассар. — Нехорошо было бы погубить посла Соборности в этой безумной гонке над городом.

— Соарецы жалуются на ущерб, нанесенный их рух-кораблям, а господин Салих поднял шум из-за гибели карина и требует… — продолжает Дуни.

— С Соарецами мы разберемся, — небрежно машет рукой Кассар. — Сейчас нам надо обсудить более важные дела. Таваддуд.

У нее замирает сердце.

— Молодой господин Нувас… убедил меня поручить тебе это неприятное дело. Было ли это решение правильным, еще стоит определить. Итак. Должен сказать, что меня порадовал твой интерес к делам семейства, но для этого не стоило прибегать к шантажу. Сначала ты должна была обратиться ко мне. И в будущем станешь поступать именно так. Ты поняла?

— Да.

Кассар все так же стоит к ним спиной и наблюдает за контейнерами, которые сами собой взбалтывают содержимое.

— Ладно, это неважно. Молодой Абу сильно увлечен тобой, и это весьма полезно. Что же тебе удалось выяснить?

Таваддуд делает глубокий вдох. Она все время думала, что скажет отцу, и без конца подбирала нужные слова.

— Госпожа Алайль умерла из-за одержимости, и тот, кто убил ее, охотился за имеющимся у нее Тайным Именем. По этой же причине кто-то из членов Совета пытался уничтожить меня и господина Сумангуру, — докладывает Таваддуд. — И Кающемуся Рамзану доверять нельзя. И еще… возможно, я знаю джинна, который наслал на Алайль одержимость. Он мог бы привести нас к авторам этого заговора.