Foxy. Год лисицы - [13]
– Неужели? – прошипела Ло. – У тебя там этот номер с именем: Алиса. На мамино похоже. А уж текст…
– Да ладно, брось, – сказал он твердо. – Пора тебе повзрослеть. Ты что, тоже решила стать инфантильной идиоткой? Как Алиса? Ей просто замуж пора, вот и все. Да, это моя студентка. Хочет писать у меня диплом, а потом в аспирантуру. Выращена по понятиям. Думает, что взрослый дяденька иначе, чем через койку, в аспирантуру не возьмет. Вот и наваляла глупостей. Я ей объяснить еще не успел, что к чему. Теперь придется. Объясню, но в аспирантуру – это вряд ли. С такими манерами. Как купеческая дочка – фрукты, цветы, котята – словно дорогой содержанке. Вкуса ни на грош, а туда же… Впрочем, для журналистики это не так уж плохо. Но для искусствоведения – нет, не катит. Ну, все? Спать, спать! И запомни: хватать без спроса чужие вещи – уж вовсе дурной вкус. Гадость какая! – Он был почти весел. Судя по реакции дочери, на этот раз пронесло. Отправленные он, кажется, все-таки стер. Но… Штирлиц был на грани провала.
Он поднялся и поставил на ноги Ло. Прихватив в коридоре уставшую от охоты на крупного зверя абиссинку, дочь направилась к двери своей комнаты. Он смотрел ей вслед, и то, что он видел, чем-то ему не нравилось. Чем-то тревожило. Она все-таки не попросила у него мобильник, чтобы кому-то написать среди ночи, как собиралась, а ведь вряд ли успела это сделать. Верно, сразу наткнулась на эсэмэски и заплакала… И еще…Она ничего не ответила на упрек в дурном вкусе. А вот это было уж совсем на нее не похоже. Но в хранилище отправленных эсэмэсок он ничего, кроме пустоты, не нашел.
«Ах, эта жизнь среди женщин, – думал он, ложась рядом с тихо спящей Аликс. – Эк она меня обломала… Настроения… Слезы… Психология… Интриги… Желания… Истерики… И во всем приходится разбираться, обо всем думать, все предусматривать… Ах, тяжело… Да, Алиса вышла из тени и двинула свои силы в наступление. А силы немалые: уголовное сознание, вседозволенность, простота и отвлеченность жестокости. Не то что остановить – даже сдержать эту юную ведьму непросто». Его щека на прохладной наволочке снова стала горячей – как тогда, от ожога пощечины.
Год назад он стоял на ступенях лестницы в институте, только что отчитав лекцию, еще разгоряченный всеобщим вниманием. Алиса Деготь – тогда еще безымянная студентка, одна из многих – поднималась снизу, протягивая зачетку. Едва увидев его отстраняющий жест, она размахнулась – и вот уже щека горит, и он растерянно смотрит в прищуренные глаза, мечущие зеленые искры. Не красавица, – оценивает он машинально, – но как хороша! Юное создание ступенькой ниже разражается слезами и, прижав к груди зачетку, сбегает по лестнице, рискуя сломать высоченные шпильки или (и) ноги в ботфортах до середины бедра, выскакивает на мороз как есть, в черном мини с декольте до талии. Хлопает тяжелая дверь. Ну и, конечно, он устремляется следом. Безошибочный трюк. Работа умелой укротительницы. И вот погоня за хищницей-жертвой, и она поймана у порога: недалеко убежала; вот плачет у него на груди, моля о прощении, и слезы мешаются с льстивым лепетом, вот они снова в фойе, на плечи накинута невесомая шелковисто-блестящая шубка, и тут рассказ о жестокости матери, предательстве отца, горечи попранной добродетели…
«Она опасна, и нужно что-то придумать. Совершенно необходимо. Это must, как говорят мои женщины. Ну, утро вечера мудренее…»
Закрыв глаза, он видит загорелые ягодицы, перечеркнутые черным фломастером витиеватого автографа, бесконечно соблазнительный изгиб спины – позвоночник покоится в темной ложбинке между выпуклыми тяжами мышц под атласной смуглой кожей, шелк белокурых волос притягивает взгляд и пальцы – глядеть и гладить, гладить и любоваться… Губы… Глаза…
Нежное, теплое, сильное, гибкое проникло под одеяло, распласталось на груди, обвилось вокруг горла. Затихло, пульсируя толчками теплой крови и рокотом утробного наслаждения… Абиссинская кошка, мурлыкая, засыпала…
– Э-а… м-м… Ну, привет, это я, ага? Узнал? Сашка, старичок, не узнаешь, что ли? Ну, я это, привет, ага? – Это был Огнев. Митя Огнев. Разбудил, гад. И Александр Мергень, прижимая ухом к плечу трубку, поданную женой, нащупал халат. Накинул. Прошел по коридору. Подошел к окну кухни. Был уже день, безветренный и серый. К утру снег размяк, асфальт потемнел, и переулок распластался внизу серо-черной мертвой вороной. Влажно золотился над ним купол храма.
Отзвучали первые приветствия, неловкие после многолетнего перерыва, и Митя приступил к делу.
– Слушай, старичок, у меня просьба. Ну, такая… Не знаю, как ты посмотришь… В общем, надо со мной в музей сходить. Сходи, а? Да нет, ну ты не то… Не это… Ну, не так понял!
Оба с облегчением рассмеялись.
– Нет, тут все просто, понимаешь? Тут, понимаешь, у меня группа коллег… Работаю с ними по волкам в Костромской губернии… Нет, москвичи, наши, институтские… Вот мы сейчас в городе, так я подумал… Ну, помнишь, нас в школе Адин муж водил? Иконы показывал, по Флоренскому… Обратную перспективу там и прочее, ну, тебе лучше знать. Я-то подзабыл, сколько уж лет тому… А ты специалист. Сходи с нами, а? Да, лучше в Третьяковку, чтоб все точно было, как тогда! Давай?
"Русский Эльф" — так называет Ричард Анну, девушку, которую мать прочит ему в жены. Анна признает, что тоже имеет дело с необыкновенным мужчиной — рыцарем по крови, и по сути, волшебником, в одночасье избавившим ее от давних страхов и комплексов, отважным воином — офицером ВВС Великобритании. В них обоих — порода. Но понимается она всеми по-разному. Будущая свекровь видит ее в дворянском титуле, за подтверждением которого отправляется в усадьбу своих предков Анна. Британские подруги, так же, как и она, увлекающиеся разведением борзых собак, видят породу в жестком соответствии экстерьеру, национальным традициям.
Каждый роман Анны Михальской – исследование многоликой Любви в одной из ее ипостасей. Напряженное, до боли острое переживание утраты любви, воплощенной в Слове, краха не только личной судьбы, но и всего мира русской культуры, ценностей, человеческих отношений, сметенных вихрями 90-х, – вот испытание, выпавшее героине. Не испытание – вызов! Сюжет романа напряжен и парадоксален, но его непредсказуемые повороты оказываются вдруг вполне естественными, странные случайности – оборачиваются предзнаменованиями… гибели или спасения? Возможно ли сыграть с судьбой и повысить ставку? Не просто выжить, но сохранить и передать то, что может стоить жизни? Новаторское по форме, это произведение воспроизводит структуру античного текста, кипит древнегреческими страстями, где проза жизни неожиданно взмывает в высокое небо поэзии.
ОНА: Согласно завещанию давнего знакомого моего отца, я должна стать женой его внука — самого наглого, самовлюбленного и циничного человека из всех, кого я знаю. К тому же, он — парень моей старшей сестры. Вы только вдумайтесь, насколько эта ситуация абсурдна. Почему нельзя отказаться? Всё очень просто. Если я этого не сделаю, Артур отберёт ВСЁ, что у нас есть…ОН: Мой дорогой дед, даже после своей смерти, не может оставить меня в покое. Этот старый маразматик задумал женить меня на Саре — самой скучной, серой и неприметной девушке, какую только можно себе представить.
Марина знает, каково это — притворяться сильной. Трудится на износ, живет над кафе, где подрабатывает официанткой, обожает брата. Не ждет от судьбы ни подарков, ни ударов в спину. Глеб знает, каково это — остаться одному с детьми на руках. Строит бизнес с нуля, привыкает к чужому городу и не стремится заводить романы. Он и не знает, что скоро в его привычный мир солнечным вихрем ворвется хорошенькая няня. Изменит его жизнь — и изменит к лучшему.
Уинтер Симмонс получила величайший сюрприз в своей жизни, когда узнала, что мужчина, с которым она встречалась на протяжении последних двух лет, на самом деле оказался Вайпером — президентом байкерского клуба «Последние Всадники». Будучи директором школы, Уинтер не собиралась разрушать свою репутацию в обществе, оставаясь с человеком, который предал ее доверие. Неумолимая в своем решении, она отвернулась от него, только чтобы в итоге узнать, что Вайпер вовсе не тот джентльмен, которого изображал. Полный решимости найти убийцу своего брата, Локер Джеймс держал свою личность, как президента клуба «Последних Всадников», в секрете от Уинтер.
Старик ступил на кладбищенскую землю, устало опустился на траву. Как он очутился здесь? Почему вдруг бросил все дела? Неужели виной всему Пуанкаре с его теоремой о возвращении? Совсем седой, с лицом, испещренным морщинами, из-за которых не видно старых шрамов, старик вовсе не был похож на профессора. Особенно здесь, среди оглушающей кладбищенской тишины. Он поднял глаза на могильный камень, у которого сидел. Ева. Ее не стало шесть лет назад. Она всегда жила здесь, на родной земле, в Беларуси. Когда-то они были неразлучны.
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.