Фортуна в лохмотьях - [4]

Михаил Иванович стал моей опорой. Именно он разбудил меня от научной спячки и заставил заняться организацией своего дела. Нельзя сказать, что он сделал все, но без него бы у меня ничего не вышло. Михаил Иванович- владелец столичного рекламного агентства. Дела у него идут хорошо. Всегда, насколько я помню. Я до сих пор удивляюсь, как при своей неповоротливости и любви поспать двенадцать часов в сутки, он мог состояться и удержаться на плаву в бурном море рекламного бизнеса.

В начале наших отношений, мой возлюбленный был женат. Но мне, к счастью, так и не удалось по-настоящему почувствовать горести, сопряженные с любовью к женатому мужчине. Те, о которых любят рассказывать некоторые мои подруги. Я так и не заметила неудобств от встреч с женатым, как и не заметила изменений после того, как он развелся.

Может потому, что я не когда не чувствовала, что мой любовник, по-настоящему мой.

Он приходит всегда неожиданно и ведет себя так, как будто никуда не уходил. Даже если прошло пол года после последнего посещения. Когда же уходит, говорит просто: до встречи. И кто знает, когда она произойдет.   Я всегда рада его видеть, но никогда, по настоящему, не скучаю по нему.

Михаил Иванович сидит в кресле у камина и сосредоточенно ковыряет красивой антикварной кочергой в углях. На ногах у него огромные тапочки-мишки с пластмассовыми когтями. Когда-то я подарила ему эти тапочки на рождество. Просто ради смеха. Но он почему-то не оценил мой юмор. Похвалил подарок, сказал, что в них очень тепло и удобно. И с тех пор одевает их, когда приходит ко мне. За несколько лет, я привыкла к виду солидного Михаила Ивановича в медвежьих тапках и меня уже не душат приступы хохота при виде этой картинки.

-Привет.

Я подхожу к камину и плюхаюсь в кресло рядом с моим неожиданным гостем.

- А, Наташенька! Я тебя уже заждался. Кушать хочешь?

- Да я бы не против, вот только, в холодильнике «мышь повесилась».

-Я так и думал, поэтому принес кое-что с собой. Пойдем, что ли налепим суши? Рис-то у тебя хоть есть?

- Да, кажется.

 Идем на кухню. Михаил Иванович предварительно разложил на столе гостинцы: прозрачный лоток с кусочками семги - сам солил, пакет замороженных тигровых креветок, кусочек мягкого сыра с плесенью, соевый соус, васаби, бутылку сухого вина и его любимый Бурбон.

Я направляюсь к встроенному шкафчику и достаю банку с рисом и пакет с сухой водорослью нори. Пока хлопочу над приготовлением риса, Михаил Иванович ставит на стол бокалы, один низкий для виски, второй на ножке - для вина. Режет сыр кубиками и укладывает на тарелку, в каждый  втыкает шпажку, пару секунд любуется, и откупоривает бутылки. Рис  варится в скороварке, будет готов через несколько минут. Сажусь за стол и слежу, как возлюбленный наливает  вино, а затем разбавляет  столовой газированной водой - как я люблю,  себе - немного виски. Бокалы подняты, звучит обычное:

- Здравствуйте!

-Ну, здравствуйте, мы чокаемся,- как поживаете?

- Да все, как обычно.

Пью вино, во рту тает первоклассный сыр, молчание убаюкивает, мечтается о подушке. Будит пиканье скороварки - рис готов.

Колдуем  суши вместе. Я мешаю уксусную заправку. Михаил Иванович разрезает нори…

Всего пол часа спустя мы  сидим в креслах у камина, греем ноги и по очереди макаем суши в соус и запиваем все это великолепие горячим Глинтвейном, собственноручно приготовленным Михаилом Ивановичем. Вечер оказался неожиданно приятным.

Я без умолку рассказываю о сегодняшних приключениях, а возлюбленный с удовольствием слушает и иногда вставляет в мою речь свои комментарии.

Время подходит к полуночи, глаза у меня слипаются. Михаил Иванович гасит камин, а я отношу посуду в кухню. Завтра придет Лиза, моя домработница - помоет.

Нужно ложиться.

Лежим в широкой кровати. Работает телевизор, выступает популярный сатирик. Михаил Иванович с удовольствием наблюдает за трудами звезды разговорного жанра и периодически хохочет. Спать смертельно хочется. Зарываюсь под одеяло и упираюсь в мягкий живот, кладу на него голову и моментально засыпаю.

Глава 4

 

Маршрутка въезжает на главную улицу. В самом длинном здании, рядом с магазином «Удача здесь» расположена моя частная собственность - салон «Современное искусство».

-Остановите возле «искусства», пожалуйста - как можно вежливей обращаюсь  к водителю.

-Смотря, что вы называете искусством, - благодушно отвечает этот наглый тип, проезжая мимо моего магазина.

-Вот тот ближайший мусорный контейнер.

  Не решаюсь выбрать для  определения «искусство» более достойный предмет, рискую пройти пешком не меньше квартала.

Под бодрое хрюканье дамы с задней площадки, которое, именуется смехом, только в узком кругу ее друзей выхожу из маршрутки. И вступая в чуть подмерзшую лужу,  думаю о том, что в нашем городе еще существуют не продвинутые люди, которые пока не знают в лицо будущего искусствоведа мировой величины, и поэтому ведут себя очень легкомысленно.

В одном мокром и одном сухом сапоге, в слегка забрызганном декабрьской грязью белом пальто, но, не теряя гордой осанки, захожу в двери «Современного искусства». Впервые думаю о том, что знакомые леди совсем не выпендриваются, когда не мыслят себя, в качестве пассажира общественного транспорта.  Выпендриваюсь, похоже, я, оставляя железного коня в гараже. Масла в огонь печальных размышлений  добавляет, неизменно встречающий у порога начальницу, сторож Анатолий, по кличке Босс. Эту кличку он получил от нашей уборщицы Валентины Семеновны, прознавшей, что при устройстве на работу, Анатолий попросил  записать в его  трудовую книжку должность - начальник службы охраны. Вот так с легкой руки доброй старушки, Толик стал Боссом, хотя в данный момент представляет собой всю службу охраны во главе с начальником нераздельно.