Форсирование Суэцкого канала - [8]

Сухопутные войска: У нас под ружьем стояло 800 000 солдат. И все же вопреки упорной пропаганде, которую Израиль вел в международных средствах массовой информации, у нас не было реального преимущества в войсках первого эшелона. Полевые части составляли менее 50 процентов нашей огромной армии.

Превосходство противника в воздухе было главной причиной такого дисбаланса. Нам надо было предусмотреть, что во время будущего конфликта вновь будет применена тактика «войны на истощение», включая высадку десантов с вертолетов в глубине Египта. Это создавало большие трудности в деле защиты объектов: сотен мостов, переброшенных через Нил и его притоки, сложной и уязвимой системы орошения, от которой зависит наше сельское хозяйство, раскинувшейся по пустыне на сотни километров сети водоснабжения и телефонных линий, нефтепроводов плюс обычных стратегических объектов, таких как железные дороги, шоссе, электростанции, правительственные здания и т. п.

Для обслуживания самых минимальных средств защиты этих объектов и нашей береговой линии Красного моря требовались сотни тысяч людей. (Еще больше людских ресурсов требовалось для увеличения численности нашей армии. Наши военные училища и учебные центры работали сверхурочно. Их надо было укомплектовать дополнительным количеством офицеров и рядовых, причем, квалифицированных). Фактически, то количество сухопутных войск, которое мы могли выделить для операции форсирования канала, могло обеспечить нам лишь равенство сил с противником. У нас было небольшое преимущество в артиллерии, но противник будет находиться в укрытиях под слоями земли и бетона в недосягаемости наших снарядов. Кроме того, сам Суэцкий канал и те укрепления, которые израильтяне возвели на его берегах, по мнению большинства экспертов, представляли собой непреодолимое препятствие.

Продвинувшись в пустыню на другой стороне канала, наши войска столкнутся еще с одной угрозой. Большая часть личного состава будет передвигаться на легкобронированных грузовиках, а не на бронемашинах, большинство из которых не имеет нужной проходимости. Конфликты 1956 и 1967 годов показали, что при действиях в пустыне против противника, обладающего превосходством в воздухе, это создает огромную угрозу. Грузовики вынуждены передвигаться по шоссе или по грунтовым дорогам. Если хоть один из них подбит, выведенная из строя машина не только блокирует движение — позади нее на много километров образуется затор, что создаст достаточно серьезную проблему, даже не говоря о неизбежных авиаударах противника.

Военно-морские силы: Наши военно-морские силы превосходили флот противника. Но наша слабость в воздухе сводила это преимущество на нет.

Наши ВМС меньше всего пострадали во время войны 1967 года, и моральный дух и репутация личного состава сильно возросли, когда, всего через четыре месяца, удалось потопить израильский эсминец «Эйлат», который патрулировал в водах к востоку от Порт-Саида, время от времени приближаясь к порту на расстояние до шести с половиной миль. Наконец, Генеральный штаб отдал приказ соединению наших ракетных катеров КОМАР, построенных в СССР, потопить «Эйлат», когда в очередной раз он нарушит границу нашей 12-мильной зоны. Тогда впервые в истории в боевых условиях была выпущена ракета класса «корабль-корабль». Затем еще одна. «Эйлат» быстро затонул.

Этот случай изучали во всех военно-морских флотах мира, и больше всего в Израиле. Противник пришел к выводу, что впредь его главную ударную силу на море будут составлять быстроходные катера, вооруженные ракетами «корабль-корабль» и торпедами. Он закупил во Франции 12 ракетных катеров класса СААР и на верфях Хайфы начал строить по два в год собственные ракетные катера класса РЕШЕФ. (Первый был спущен на воду 19 февраля 1973 года). Одновременно они разработали еще более легкий катер ДАБУР. И РЕШЕФ, и СААР были вооружены ракетами класса «корабль-корабль», которые производились в Израиле под названием «ГАБРИЭЛЬ». Катера класса РЕШЕФ, водоизмещением 415 тонн, несли семь ракет «ГАБРИЭЛЬ», имели дальность хода 1 500 миль и предельную скорость 32 узла. Экипаж состоял из 45 человек. Напротив, ДАБУР имел водоизмещение всего в 35 тонн и команду из 6 человек. Они могли нести торпедные аппараты или пулеметы, а на тягачах их можно было перебросить из Средиземного моря в Красное. (Мы знали, что к началу «октябрьской войны» противник построил 20 катеров ДАБУР).

Несмотря на такую смену приоритетов, израильтяне понимали, что их ВМС не могут противостоять нашим без поддержки с воздуха. Во время «войны на истощение» их ответ, что вполне логично, заключался в нанесении авиаударов по нашему флоту. Самолеты противника курсировали над Суэцким заливом, бомбя наши транспортные суда, в то время как наши боевые корабли, гораздо более тяжелые, не могли отвечать, не навлекая на себя сокрушительные авиаудары. Наш флот был уязвим даже в портах. Наши ограниченные средства ПВО были приданы войскам на Суэцком фронте и защищали крупные города и заводы. Причалы же на Красном море были открыты для ударов противника.

Не удивительно, что наши ВМС, намного превосходящие военно-морские силы противника, были почти полностью нейтрализованы. Не удивляет и то, что после 1967 года Генеральный штаб отказался от мысли развивать и модернизировать наш флот до тех пор, пока мы не сможем обеспечить ему прикрытие от ударов с воздуха.