Форпост для всех - [17]
Ребе по-прежнему стоял неподвижно. Но тут заволновалась его свита:
— Ребе, что нам делать?
— Ребе, что сейчас читать?
— Ребе, как им помочь?
Ребе поднял руки, как бы покрывая невидимыми крыльями сразу всех своих учеников. Все пятнадцать повернулись к нему и напряженно ловили каждое его слово. Он негромко дал им указания, и их совместная работа продолжилась.
Бульдозер неотвратимо двигался по направлению к синагоге.
— Ребе, ничего не помогает. У нас ничего не получается, — в отчаянии констатировал Ицик.
— Да, пожалуй, это не наш случай. Боюсь, что и не получится, мальчики.
— Почему? Ребе, почему?
Дети почти плакали. Они впервые узнали, что существует нечто, неподвластное умениям их ребе.
— Я не вижу ни одной искры в его сердце, за которую я мог бы уцепится, — произнес их учитель, напряженно глядя на водителя взбесившегося бульдозера.
— И что же? Мы ничего не можем сделать?
— В данном случае это, к сожалению, не в нашей власти. Мы можем помочь раскаяться любому сердцу, которое ждет нашей помощи и плачет, даже если этот плач совсем не слышен. Но я же вас учил, что души у людей бывают разные.
— У этого полицейского такая душа, с которой ничего нельзя сделать?
— Да. К сожалению.
— И что же, он разрушит синагогу? Совсем-совсем ничем нельзя помочь? – допытывался Авромеле.
— Помочь можно. Правда, для этого мне придется позвать одного моего друга, — и ребе поднял голову вверх, прикрыл веки и что-то шепнул.
Бульдозер остановился вплотную к зданию синагоги. Его ковш ворочался, поднимаясь и принимая удобное положение для первого удара.
И тогда из дверей синагоги вышел человек. Вокруг испугано закричали: «Там кто-то еще есть? Там есть люди?»
Человек успокоил всех одним коротким жестом. Затем поднял обе руки, повернулся к бульдозеру и что-то негромко сказал.
Порыв ветра пронесся по холму, и абсолютно всем одновременно попал на мгновение в глаза отсутствующий здесь песок.
Когда смолкли отплевывания и откашливания, все, как один, уставились на синагогу.
Возле нее было пусто. Бульдозер исчез. Его водитель сидел на земле и с одуревшим видом озирался вокруг.
Еще немного работы
Незнакомец, только что вышедший из синагоги, быстрым – даже сверхъественно быстрым – шагом поднялся на вершину холма. Там у него состоялся короткий диалог с тем, кто его сюда позвал.
— И опять тебе мало? Все еще мало? – спросил ребе. – Ведь есть места, куда воды источников не смогут пройти до тех пор, пока ты сам не проложишь для них русло.
— У них, — незнакомец указал одним длинным жестом сначала на учеников ребе, а затем на всех, кто находился внизу – поселенцев, молодежь, приехавшую с палатками, полицейских, — осталось еще немного работы. Совсем немного. Но ее надо доделать.
И он стремительно прошел мимо ребе, мимо группы мальчиков, стоящих недвижно в полном потрясении.
…Через несколько часов никто из присутствующих на холме чудесным образом ничего не помнил о происшествии с бульдозером. Автобус с подкреплением, высланным в помощь перешедшим на сторону защитников холма полицейским, вскоре уехал, после того, как где-то в верхах было внезапно принято решение об отмене эвакуации форпоста.
— Пожалуй, нам тут нечего больше делать, — решил ребе. Он послал Ицика и Авромеле попрощаться с мамами, и, едва мальчики вернулись, занялся установкой надежного портала для переправки всей своей команды обратно в школу.
И когда зазвучали первые строки Теилим, произносимые вслух шестнадцатью голосами, и мир качнулся и уже готов был, дернувшись, переместиться под ногами путешествующих сквозь пространство и время, Ицик, обернувшись, чтобы еще раз глянуть на холм, кое-что заметил.
После того, как они прибыли в школу, он тут же подбежал к ребе.
— Я видел бульдозер! Он там! Вы знаете, что он все еще там? Он огромный, гораздо больше, чем обычный! И его ковш висит прямо над крышей синагоги! Он никуда не делся! Я его видел, когда мы уезжали оттуда, я его точно видел!
— Он, действительно, там, — подтвердил ребе, — к сожалению, уничтожить его полностью пока невозможно.
— Но что же делать? Там мама, и Йони, и Илан Коэн… И все остальные… И они его даже не видят!
— Все в порядке. Пока твои мама и Йони, а также Илан Коэн делают то, что они должны делать, бульдозер не сдвинется с места.
— Но этот ковш висит над их синагогой…
— Да. Этот ковш висит над их синагогой. И не только над ИХ синагогой. Мы просто не должны дать ему возможности стать частью реальности. Он будет пока висеть, потому что нам осталось еще немного работы. Совсем немного. Но ее надо доделать.
