Формула счастья - [3]

— Я вас сейчас подброшу к клубу, — обращаясь к сидящим сзади приятелям, сказал парень, поворачивая ключ, — затем отвезу ее домой, а потом мне нужно к матери, она неделю назад приглашала меня в гости. Вы же знаете, какая она у меня странная — навыдумывала свои особенные праздники и отмечает.

— И какой сегодня праздник? — подкрашивая губы, осведомилась девушка в белых колготках.

— День рождения кого-то из французских писателей, кого точно — не помню. Я разве не рассказывал: моя мать — большая поклонница литературы. Когда-то она любила устраивать «литературные вечера». Отец часто бывал в командировках и, зная ее пристрастие ко всему «изысканному», привозил ей в утешение за свое отсутствие духи, платья, вина, пластинки и книги, конечно. А потом опять исчезал. Мать играла роль хозяйки салона. Кого она только не приглашала к себе — и забытых художников, и начинающих поэтов, и никому не известных музыкантов, охочих до комплиментов «светских дам», но в гораздо большей степени, как мне кажется, до заморских вин и закусок. Она чувствовала себя звездой, особенно когда садилась за рояль и начинала петь. У нее в детстве была нянька-француженка, поэтому она любила петь французские старинные романсы. Она всегда говорит, что опоздала родиться и что более всего ей нравится эпоха Пушкина…

— А моя мама чудесно пела песни Эдит Пиаф, — встряла в разговор Света и тут же почувствовала нелепость сказанного. Неловкая тишина повисла в салоне.

— Ну и? Продолжай, раз уж начала, — сказала девушка в чернобурке.

— Она была балериной и в училище хорошо научилась говорить по-французски, — еле слышно ответила Света.

— Надо же! Плясала и пела, и звали ее Любовь Орлова, — грубо засмеялся парень в кожаной куртке.

— Приехали, вылезайте, — раздался резкий голос прямо у нее над ухом.

Света вздрогнула и судорожно попыталась открыть дверцу машины, но сидевший за рулем парень жестом остановил ее:

— Ты сиди, я тебя до дома довезу.

— Жаль, что ты не с нами, — выйдя из машины, а затем наклонившись и заглянув в салон, сказала девушка в белой пушистой шапочке, обращаясь к нему. — Отметишься у маман — приезжай. Мы потом к Костику поедем. Отец привез из загранки кучу компактов. Будем тебя ждать. — И Белые Колготки послала ему своими ярко накрашенными губами воздушный поцелуй. — Я не прощаюсь.

— Ну куда тебе, Светлана? — спросил парень, когда они остались одни.

— Здесь недалеко, несколько кварталов. — Светлана назвала адрес, и он вывел машину на шоссе.

Минут через десять она попросила остановиться у ничем не примечательной хрущевки. Он достал из багажника ее сумку.

— Спасибо, дальше я сама, — с благодарностью сказала Света.

— Да ладно, раз уж привез, помогу, в доме-то точно нет лифта, а ты наверняка живешь на пятом этаже.

— На четвертом.

— Вот видишь, почти угадал. — Закрыв машину и подхватив ее вещи, он направился к ближайшему подъезду.

— Подожди, не туда! Во второй подъезд, — еле догоняя его, прокричала Света.

Они вошли в обшарпанный, пахнущий кошками подъезд и, стараясь не дышать, быстро поднялись на четвертый этаж. Здесь запах жареной картошки перебивал все остальные запахи — и можно было уже перевести дух.

— Спасибо, вы очень любезны, — робко подняв глаза, поблагодарила Светлана. — Извините, я даже не спросила, как вас зовут.

— Павел Викторович, — с улыбкой ответил парень, — в обыденности Павел. А ты можешь называть Пашей. — Его глаза смеялись, и ей показалось, что вот сейчас он назначит ей свидание. Но чуда не произошло. Павел протянул ей руку, и она пожала ее. Его ладонь была теплой, а кожа — упругой и гладкой. Ей стало стыдно за свои некрасивые, шершавые и холодные руки.

— Еще раз до свидания и большое спасибо, — сказала она и, только когда ее новый знакомый начал спускаться по лестнице, достала ключ.

Не успела Светлана переступить порог, как мачеха в грязном халате и с тлеющей сигаретой во рту накинулась на нее:

— Что-то ты нынче рано. Тушенку принесла?

— Принесла, — ответила Света и прошла с сумкой на кухню. Сложив замороженные овощи и грибы в морозильник, поставила на полку майонез. Железные банки с просроченной тушенкой она оставила в сумке.

— Светланка, мне денежки нужны за квартиру платить, — заискивающе пропела мачеха. Светлана только вздохнула: понятно, все заначки кончились, нужны деньги на горючее.

— У меня нет денег, — устало ответила девушка.

— Давай деньги, — протягивая руку, потребовала мачеха. — В квартире живешь, а платить не хочешь!

— Я тебе уже два раза за последнюю неделю давала деньги «на квартиру», забыла, что ли? — возмутилась Света.

— Нам квартплату повысили, не знаешь, что ли?! — Мачеха почти перешла на крик.

— Твоя квартплата — это бутылка, опять напьешься как свинья! Ничего не дам, надоело твое пьянство!

— Ну-ка вытряхивай карманы! — Глаза мачехи налились кровью, а руки со скрюченными от артрита пальцами потянулись к карману Светиной шубы.

— Не смей! Я не позволю себя обыскивать!

От мысли о том, что эта мерзкая женщина залезет сейчас к ней в карман, Светлану замутило. Она никогда ничего не скрывала от матери, и, хотя жили они небогато, она по крайней мере не голодала.