Формула счастья - [15]

— Убери зверя! Я боюсь!

— Стелла, ко мне, — позвала Светлана овчарку и, гладя ее по спине, добавила: — Свои, это свои.

— Где это я? — опустившись на колени и приходя в себя, стала оглядываться Татьяна. — Который час? Господи! Весь день проспала. Надеюсь, Ленька позвонил на работу и предупредил, что меня не будет. Где телефон? — И, увидев трубку, набрала номер. — Да, Виктор Васильевич, ужасно болит голова, но завтра будет все о’кей. Вы самый хороший шеф на свете. До завтра. — И, положив трубку, опять легла на тахту. — Родичи не звонили? — потянувшись, тихо спросила она.

— Звонили, ты что, не помнишь? — удивилась Света. — Ты сама с матерью разговаривала.

— Хорошо, дай мне, пожалуйста, анальгин, он у меня в сумочке, — жалобно простонала она и, запив таблетку водой, опять со стоном откинулась на подушку.

Только часа через два, выпив несколько чашек кофе, приняв ванну и выкурив сигарету, Татьяна повеселела.

— Как твои дела, мой ангел-хранитель? — спросила она, присаживаясь рядом.

— Вот уже три страницы перевела, — неохотно отрываясь от работы, коротко ответила Света.

— Да, почерк у тебя неважнецкий, — взглянув на исписанную мелким убористым почерком страницу, протянула блондинка. — Замаешься разбирать. Компьютер есть?

— Рядом с тахтой.

— Надо тебе как-то отплатить за услугу — давай я наберу. Шеф не любит напрягать зрение.

Татьяна схватила исписанные листы. Уже через несколько минут Светлана услышала еле слышный стук клавиш.

Примерно час спустя раздался звонок в дверь. Светлана открыла. Перед ней стоял высокий, чуть полноватый мужчина с военной выправкой:

— Татьяна у вас? — и, не дожидаясь ответа, прошел в коридор.

Стелла напряглась, вглядываясь в незнакомца.

— Свои, — успокоила собаку Светлана, но все же взяла ее за ошейник и отвела в дальнюю комнату.

— Папа, какими судьбами? — услышала она возглас Татьяны. — Проверять пришел, ты что мне, не доверяешь?! — В ее голосе слышались нотки недовольства и чуть ли не оскорбленного достоинства.

— Присаживайтесь, — вернувшись, пригласила Света, включая верхний свет. — Мы с Татьяной работаем. Мне заказали срочный перевод, а Татьяна помогает мне, она так быстро набирает!

— Так-так, — чуть смущенно, усаживаясь на тахту, проговорил мужчина. — Раз у вас срочная работа — мешать не буду. Я, собственно, по делу.

Он поправил стрелку на брюках, огляделся по сторонам и вдруг спросил Светлану:

— Вы действительно больны?

— Да нет, сейчас я уже выздоравливаю, — смущаясь, ответила Света, чувствуя неловкость за то, что ей приходится участвовать в обмане. — Татьяна преувеличивает.

— Я могу помочь. У нас замечательная больница, и, если необходимо, мы организуем вам обследование, — сказал мужчина. — Вы давно знакомы с моей дочерью?

— Я же говорила — мы вместе работаем, — вмешалась Татьяна.

— Дело, собственно, вот в чем. Вчера мне пришло письмо — через недельку-другую приедут мои друзья еще по Суворовскому училищу, хотят остановиться у меня. Не могли бы вы, Светлана, на день-два приютить у себя Татьяну. Мои друзья — люди шумные… Тем более у вас срочная работа, — добавил он после некоторой паузы, — я в этом убедился собственными глазами.

— Конечно, пожалуйста, — неуверенно залепетала Света.

— Ну и хорошо! — с явным облегчением сказал мужчина, вставая. — Ты когда домой? Много еще у тебя на сегодня работы? — обращаясь к дочери, спросил он.

— Часа на два, — ответила Татьяна, — ты не беспокойся, Света с овчаркой меня проводят.

Когда дверь за отцом закрылась, Татьяна запрыгала по комнате, хлопая в ладоши:

— Ура! Несколько дней полной свободы! Да здравствуют все вояки на свете! — и, немного успокоившись, добавила: — Папаньке захотелось оттянуться. Представляю, какая у них намечается крутая пьянка. Пусть, мы тоже тут от скуки не пропадем. А сейчас — за работу: враг будет разбит, победа будет за нами! — И с этими словами она плюхнулась на стул так, что тот жалобно скрипнул под ней. Она, как профессиональная пианистка, вскинула руки, опустила их на клавиатуру и опять мерно застучала.

На следующий день, сдав пятнадцать страниц перевода и получив добро, а заодно и аванс, Светлана начала новую жизнь строго по плану: утром прогулка с собакой, гимнастика, три часа работы, затем обед, пять часов работы, прогулка с собакой за продуктами и опять работа допоздна; на сон она отвела не более пяти-шести часов. Каждый день Татьяна забегала за рукописью и приносила деньги; Светланину работу оценили в тысячу двести за авторский лист, пообещав премию в случае сдачи работы в срок.

Дней через десять, когда уже большая часть перевода была сделана, Татьяна, забежав к ней утром, спросила:

— Помнишь тот приход моего папаши?

— Конечно.

— Так я сегодня вечером к тебе нагряну. Отец собирает мальчишник. Маманьку еще три дня назад отправил к бабуле, а я перекантуюсь у тебя. — Татьяна поморщила нос, и лукавые огоньки зажглись в ее глазах. — Перестройка открыла «железный занавес», который скрывал от наших предков правду о жизни. Теперь мужики, испугавшись грозящей импотенции, ринулись на освоение высот сексуального искусства. Я как-то принесла домой книгу, которую мы только что выпустили, — «Исповедь проститутки». Мать начала орать, а отец втихую прочитал, я точно знаю, сама склеивала страницы!