Формула личного счастья - [42]

– Это не имеет значения, – мягко ответила она. – Мы оба знаем, что твой интерес ко мне вызван исключительно желанием получить формулу. Поэтому я облегчу тебе задачу. Это… что бы это ни было… кончено.

И это все? Неужели Кэсс считает, что он причастен к утечке информации, только потому, что десять лет назад он расстался с ней? И кажется, она не имеет ни малейшего желания выслушать его. Лелея старую обиду, Кэсс отказывала ему в праве объясниться.

– А если бы я попросил тебя остаться со мной, потому что я хочу сохранить наши отношения? Я не знаю, чем все это закончится, но очень хочу это понять. Ты не можешь уйти сейчас, это будет так же несправедливо, как обвинять меня в утечке информации, не имея доказательств.

Кэсс пристально посмотрела на него.

– Как ты там говорил, Гейдж? Око за око? Это будет справедливо. Подумай об этом на досуге в следующие десять лет.

Глава 13

Гейдж возвращался в Остин, снедаемый яростью. Кэсс нашла прекрасный способ отомстить ему за то, что он когда-то разбил ей сердце, она обвинила его в предательстве.

Вот уж действительно око за око.

Если бы это случилось с кем-то другим, он бы в полной мере оценил иронию.

Его сердце терзали противоречивые чувства. Он сказал, что не причастен к утечке, но Кэсс не поверила. Потому что не доверяла ему.

Послушать ее, так Гейдж был виноват уже только потому, что не опустился на колено и не поклялся ей в вечной любви. Для нее кража конфиденциальной информации у конкурента была столь же тяжелым преступлением, как и нежелание сделать предложение. Что за чушь. Он хотел быть рядом с Кэсс. Кто предложил встречаться? Гейдж. Кто позвонил Кэсс, когда ему нужна была поддержка? Снова он. Неужели она не поняла, что он неравнодушен к ней?

Очевидно, нет.

Он сделал все, что в его силах, но, видимо, этого было недостаточно.

Прекрасно. Значит, так тому и быть. Наверное, такие отношения не для него. А вдруг это означает, что он не может быть отцом? Что, если в определенном смысле он неполноценен?

Остаток пути Гейдж провел, усиленно растравляя свои раны, а потом утопил печаль в бутылке виски. Он пытался лечь в постель, но там все говорило о Кэсс, обо всем хорошем, что было в его жизни и чего уже не вернуть. И это стало последней каплей.

Гейдж встал с постели, напугав Арвен, спавшую в ногах. Склонив голову, она смотрела, как он натягивает джинсы, но, когда он вышел из комнаты, не последовала за ним.

Гейдж снова открыл бутылку в бесплодной попытке напиться до потери сознания. Он не хотел больше вспоминать боль, промелькнувшую в глазах Кэсс, когда она сказала, что все кончено.

Он обидел ее. Гейдж это понимал. Но это случилось много лет назад, и теперь сама Кэсс, неспособная простить и забыть, причиняет себе боль. Странно, что это так заботит его.

Застонав, Гейдж спрятал лицо в ладонях. Кого он пытается обмануть? Он тоже совершил ошибку.

Справедливо ли это было? Разбил ли он сердце Кэсс, обуреваемый ненасытным желанием одержать верх в этой гонке, упрочить положение своей компании на рынке? Усложнило ли его жизнь появление Робби? Все это не имело значения. Он утратил нечто ценное и отчаянно тосковал по Кэсс. Она должна быть рядом, в его объятиях, но ее не было, и это причиняло ему боль.

Не дожидаясь, пока сожаления о несбывшемся окончательно доконают его, Гейдж достал телефон и нашел фотографии Робби. Его поразительное сходство с Николасом внушало Гейджу некоторый страх. Генетика. Вот и все. А совсем не послание из потустороннего мира.

Гейдж улыбнулся.

Да, его сын прекрасен. Что Николас знал о детях? Печальная мысль. Брат так долго руководил им. Кто будет голосом его совести теперь, когда Гейдж вступает в новый, неизведанный мир?

Ты справишься. В конце концов, ты точно знаешь, чего делать не должен.

Да, это он знал. Гейдж будет растить Робби, не ограничивая его свободу. Наслаждайся жизнью – и полный вперед. Родители Гейджа растили его совсем не так. Если Робби захочет бегать по дому с ножницами, Гейдж наденет пластиковые наконечники на острые концы. Если Робби захочет влезть на дерево или на гору, Гейдж будет рядом и поддержит сына, если тот упадет.

Он будет отвечать «да» на каждое «Пап, а можно я…»

Мама и папа не ограничивали твою свободу.

Да, Гейдж знал это. Они любили его, очень любили. Любят и теперь, хотя и не смогли, как ни старались, воспитать из него осторожного, не любящего риск человека. Он жил без оглядки на других, дышал полной грудью, хотел испытать все, чего был лишен его брат.

А как насчет любви?

Гейдж залпом осушил бокал и перевернул его вместо того, чтобы снова наполнить. Когда сознание начинает выдавать такие перлы, лучше завязывать с алкоголем.

Но все его усилия были напрасны, мысль упорно крутилась в его голове.

Всю свою сознательную жизнь он избегал серьезных отношений. Даже с Кэсс, благодаря которой он почувствовал себя живым. Даже с ней, хотя страстно желал быть рядом с ней. Он просто не мог сказать «я готов к серьезным отношениям». Почему?

Потому что боялся потерять того, кто был ему дорог. Как его родители. Почему он сразу этого не понял? С Робби все было проще. У Гейджа не было выбора. С Кэсс все иначе… Он хотел убедиться, что серьезно относится к ней, но вместо того, чтобы бороться за нее, ушел из ее жизни.