Формула клада - [29]

– Нате, смотрите! – Охрименко вывернул содержимое своего чемодана на пол.

Вадька зажмурился, в полной уверенности, что сейчас из чемодана со звоном вывалится пустая бутылка портвейна. Вот сейчас… В комнате стояла тишина, а потом от двери донесся испуганно-любопытный Катькин голос:

– Дяденька, а вы у мальчиков бутылочки ищете, потому что туалет сломан? Так мы вас можем в женский пустить!

Вадька широко открыл глаза – на лице сестры было фирменное идиотско-дурашливое выражение (очень естественное, как всегда утверждал сам Вадька), означающее, что мелкая уже успела что-то сотворить. И, облегченно выдохнув, взялся за собственный рюкзак:

– А вы в курсе, что вам по закону нельзя нас обыскивать, особенно вот так, без наших родителей или учителей?

– Мелкие еще на законы кивать – ремень ваш закон! – рявкнул владелец.

– А почему все здесь? Вы на занятия не собираетесь? – Программист остановился, изумленно оглядывая собравшуюся у двери толпу. – Что здесь происходит?

– Так туалет прорвало, – невозмутимо пояснила ему Катька. – Вот… аж сюда добило…

В толпе захихикали. Владелец яростно покосился на Катьку, натолкнулся на невинно-придурковатый ответный взгляд и, пнув открытый рюкзак Федорчука, вылетел вон.

– Он что, вам претензии предъявлял? – закипая, начал программист.

– Ничего страшного, Алексей Владимирович, – успокоил его Вадька. – Зато он убедился, что мы ни при чем.

«Если не полный идиот и способен сложить два и два – сломанный туалет и немедленный донос, даже с инфой насчет портвейна, – теперь он подозревает Евтюхова с компанией».

– Убраться надо, не бросать же все на полу, – пробурчал Охрименко, запихивая в чемодан свои вещи.

– Я… предупрежу, чтобы подождали… лекция интересная. Опять из-за вас всех задерживаем, – прорвалось у программиста с досадой. – А вы что стали? Марш на занятия! – И ушел, зло бормоча себе под нос.

– Сколько их тут было? – не глядя на Катьку, спросил Вадька.

– Две: одна у тебя, вторая вот у него, – кивнула она на Охрименко.

– Что – у меня? – не поняв, переспросил Охрименко, но Вадька не обратил на него внимания:

– Правда портвейн? – Катька кивнула, Вадька зло оскалился. – Шустрые ребята. Изобретательные. Ну и что ты за это хочешь?

– Я всегда помогу своему брату… даже если он меня совсем-совсем не понимает, – трагично-меланхоличная мина в стиле Кисоньки Катьке не удалась. – Но и хочу я, конечно, тоже. В город. Куплю себе хоть что-нибудь. – Она демонстративно оттянула край той самой футболки, в которой приехала.

– Ну и как я отпрошусь? – возмутился Вадька, но Катька только поглядела насмешливо, а Охрименко немедленно вскинулся:

– Мы с вами! Мы ж Одессы еще не видели!

– Может, и отпустят… – пробормотал Вадька. – Ладно, давай бегом, а после лекции спросим!

Глава 11 Прогулка по Одессе

– …физический процесс по-разному развивается в разных средах…

– …и пятницах! Знали, что по пятницам стрельбы, какого не подготовились?

Профессор Александров поморщился и возвысил голос, надеясь перекричать долетающие через окно вопли:

– Амплитуда звуковой волны в воздухе отличается от ее же амплитуды в…

– В молоке! Все выстрелы в молоко ушли, раззявы безрукие!

– …в воде! – уже почти кричал Александров. – А прибор, с помощью которого ведется исследование? А сам наблюдатель, наконец, – он на исследуемое явление влияет?

– Евтюхов! Повлияй на своих бойцов!

– Если волна влияет на среду, а среда изменяет характер волны, то и Евтюхов влияет… – подхватила Настя Яровая…

– …на Лесю! – прогундосили из глубины аудитории.

В ответ захохотали. Настя смутилась, Леся тоже – затрепетала ресницами и принялась наматывать прядь на палец.

– Если явление влияет на прибор и наблюдателя: они же его фиксируют, записывают, всякое такое… – заторопилась Настя, – значит, и прибор, и наблюдатель тоже должны влиять! Законы физики для всех одинаковы! Просто мы не замечаем, как они влияют, потому что…

– Идиоты! – донеслось со двора.

По аудитории снова прокатилась волна смешков.

– …потому что мы наблюдатели и есть! – закончил Александров.

Идиоты признались, что они идиоты, и все ржут! А Леся зачарованно смотрит за окно, туда, откуда несутся дурацкие выкрики!

– Со временем тогда интересно получается… – Вадька не поднимал голову, чтоб не видно было, как у него аж глаз подергивается от злости. – Закон причины и следствия: если сейчас что-то происходит, причину надо искать в прошлом. Но если законы едины для всего, тогда, выходит, и настоящее влияет на прошлое?

– Любопытно мыслите, Тихонов, эдакое эйнштейновское понимание времени… Над этим стоит подумать.

– Пусть дураки думают! – заорали со двора. – Ты делай давай!

– Что ж, последуем совету, – переждав новую волну смешков, предложил лектор. – И вернемся к нашим программам.

– Можно я окно закрою? – не дожидаясь разрешения, Вадька потянул за ручку.

Если сам пансионат был недостроем, то под окнами у него оказались самые настоящие развалины: древние мазанки, некогда слепленные из «песка и свиста», успели провалиться и осесть. Лишь кое-где, как последние зубы в старушечьем рту, торчали выкрошившиеся глиняные стены. Поверх стен были протянуты веревки и развешаны лесенки, превращая руины в полигон для тренировок, где и скакал сейчас Евтюхов с компанией. Сразу за развалинами видна была новенькая ухоженная пасека с кружащими над ульями пчелами. «Вот бы одну Евтюхову за шиворот!» – пожелал Вадька и захлопнул окно, едва не съездив Лесю по носу. Та посмотрела возмущенно…