Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. - [3]

В первой части книги речь идет о судьбах титулованной знати, ее позициях в Боярской думе. Это старомосковские княжата, потомки Гедиминовичей, Звенигородских, Стародубских, Оболенских, старшие представители которых, как показывает Александр Александрович, постепенно мельчают, расползаются по уделам, сходят с исторической авансцены. В силу родового принципа продвижения по лестнице чинов дети старшего из братьев (сыновей умершего великого князя) уступали «место» своим дядьям, а сами вынуждены были искать его в удельных княжениях.

Далее Зимин прослеживает по источникам, как потомки князей Северо-Восточной Руси — ростовских, суздальских, ярославских — постепенно теряют свои суверенные права на владения, все более мелкие с течением времени; князей включают в Боярскую думу, доверяют руководство армией и властью на местах, хотя стараются не допускать к центральному управлению.

Попадают в Думу представители тверской и рязанской знати.

Относительно Рязанского княжества, равно как и Стародубского, Новгород-Северского, которые довольно долго сохраняли свое полусамостоятельное положение, Зимин отличает их стратегическое значение для Москвы — для прикрытия с юга от нападений крымцев и других кочевников.

Особое, промежуточное — между удельными князьями и боярством — положение занимали так называемые служилые князья. Их владения, как показывает Александр Александрович, были наследственными вотчинами, которые они получали от великого князя под условием несения военной службы; в то время как удел — часть общерусских земель, завещанных великим князем своим прямым потомкам. Как отмечает автор, если удельные князья имели хотя бы формальное право занять великокняжеский престол (что и происходило во время феодальной войны второй четверти XV в., когда удельные галичско-звенигородские князья претендовали на московский великокняжеский стол, более того, временно занимали его, выгнав великого князя Василия II Темного из Москвы), то княжата-слуги не смели об этом и мечтать, поскольку их княжения находились полностью под суверенитетом великого князя московско-владимирского, потом — «великого князя всея Руси». Служилых княжат — Шемячичей, Стародубских, Воротынских, Бельских, Глинских, Мстиславских, хотя они были «честнее» породой старомосковских бояр, довольно долго, до конца 1520-х годов, не допускают в Думу, к посольским делам.

Вторая часть книги посвящена нетитулованной знати, ее роли в деятельности Боярской думы. Прежде всего Зимин останавливается на службах Протасьевичей, Ратшичей, Кобылиных, Сабуровых, Плещеевых — фамилий, возвысившихся в Москве еще в первой половине XIV в. Тесно связанные экономическими интересами с Москвой (их владения располагались по Подмосковью, ближнему и дальнему), будучи в составе Государева двора, они были кровно заинтересованы в централизации, усилении Русского государства, его территориальном расширении.

Далее идут фамилии, поднявшиеся в конце XIV—начале XV в.: Редегины, Всеволож-Заболоцкие, Морозовы, Старковы; наконец, роды, пополнившие Думу в XV—начале XVI в.; Кутузовы, Новосильцевы, Басенковы, тверские и рязанские бояре, выезжие иноземцы Траханиоты, Ласкарисы и др. Все они, как прослеживает Зимин, продвигались наверх благодаря личным качествам, преданности великому князю, фавору. Немалую роль в возвышении «новых людей» сыграла та же феодальная война второй четверти XV в., которая свела на нет влияние сторонников звенигородских и прочих князей — смутьянов, выдвинула вперед преданных московскому правителю людей.

Детальный историко-генеалогический анализ состава русской феодальной аристократии дает Зимину возможность обобщить богатейший материал, им препарированный, в обширном заключении. По его наблюдениям, в работе Боярской думы принимали участие представители двух думных чинов — бояре и окольничие, а также лица дворцовой администрации (печатники, дворецкие, казначеи, конюшие и др.). Чин думных дворян оформляется только в 1560-е годы, до этого в думных дворянах бывали, и то лишь изредка, фавориты великого князя Василия III (И. Ю. Шигона Поджогин) и царя Ивана IV (А. Адашев, И. Вешняков).

В обобщенном виде автор характеризует состав Думы на протяжении всего рассматриваемого времени, отмечает малейшие в нем изменения, связывает их с теми или иными политическими, военными событиями, позицией, устремлениями московских правителей, борьбой между княжеско-боярскими группировками за власть и влияние. Постоянным было, как отмечает Зимин, стремление московских великих князей пополнить ряды своих ближайших советников из числа деятелей, которые пользовались их особым доверием, в частности из представителей старомосковской нетитулованной знати.

С помощью последовательной политики подчинения Москве князей Северо-Восточной и Юго-Западной Руси, их включения в состав Боярской думы великокняжеская власть успешно, хотя и не без осторожности, вела борьбу с пережитками феодальной раздробленности. Происходил, по наблюдениям Александра Александровича, процесс трансформации титулованной аристократии из полусамостоятельных правителей в советников великого князя всея Руси. Из представителей, обломков княжеских и боярских фамилий, вышедших из земель эпохи феодальной раздробленности, которые влились в состав Русского государства, складывалось постепенно феодально-аристократическое сословие. Этот процесс предвещал появление в середине XVI в. сословно-представительной монархии в России.