Фонтанка, 16: Политический сыск при царях - [29]

Царь разделял эту точку зрения и 7 июня 1872 г. подписал закон, ограничивающий гласность при слуша нии политических дел и требующий обязательного их рассмотрения в Сенате, за одним исключением: менее опасные преступления, состоящие в хранении нелегальной литературы (без ее распространения), по-прежнему рассматривались в обычном суде[99]. Как и прежде, прокурор судебной палаты должен был следить за жандармами при проведении предварительного дознания.

Завершив дело нечаевцев, Шувалов вряд ли подозревал, что «Народная расправа» — предвестница новых конспиративных обществ, куда более опасных и решительных. В борьбе с ними Третьему отделению было суждено закончить свое существование.

Глава 3. От Третьего отделения к Департаменту полиции

После процесса нечаевцев в общественной жизни наступил кратковременный спад, который можно было назвать затишьем перед бурей. К середине 70-х годов оформилось революционное народническое движение. Его костяк составила интеллигенция, провозгласившая своим священным долгом служение трудовому народу, под которым участники движения подразумевали в основном крестьянство. Хотя молодые идеалисты плохо знали российскую деревню, они были твердо убеждены, что народ мечтает о свержении самодержавия и готов (при их содействии и руководстве) установить справедливый социальный строй, прообразом которого служила сельская община.

Натолкнувшись на сопротивление властей, народники перешли к насильственным способам борьбы. Особой популярностью в их среде пользовались идеи индивидуального террора. Противодействовать народничеству было очень трудно, поскольку оно превратилось в почти религиозную веру целого поколения молодежи. Члены подпольных кружков жертвовали личным благополучием, свободой и жизнями. Казненные превращались в героев в глазах добровольцев, спешивших восполнить потери революционных организаций. Правительству удалось справиться с этим движением, вернее, подавить на два десятилетия его наиболее крайние, террористические формы. Однако этого удалось добиться не раньше, чем была осуществлена серьезная реорганизация политического розыска и на смену Третьему отделению пришел Департамент полиции. Участниками движения были в основном молодые люди, недовольные существующим политическим строем, решившие «пойти в народ» и объяснить крестьянам, что в их собственных интересах бороться за свержение самодержавия и замену его социализмом.

I

Народничество впервые заявило о себе массовым выступлением, известным как «хождение в народ». Весной 1874 г. после окончания занятий в университетах тысячи народников приступили к выполнению своей миссии, прекрасно понимая, что они нарушают закон. Вооружившись фальшивыми паспортами, нелегальными воззваниями и скромно одевшись, эти люди наводнили 37 губерний империи.

Правительство обратило внимание на странствующих пропагандистов только в конце мая, когда в Саратове в мастерской сапожника во время рейда жандармы арестовали несколько человек. Уликами послужили революционные памфлеты, лежавшие в коробках с надписью: «Лимонад». Узнав об этом инциденте, Шувалов призвал городскую полицию и жандармов к бдительности, в результате чего многих народников задержали, a в Москве была обнаружена нелегальная типография, в которой печатались запрещенные брошюры.

Хотя Шувалов принял срочные меры для ликвидации антиправительственного выступления, Александр II был очень недоволен тем, что жандармы не сумели своевременно собрать сведения о подготовке «хождения в народ».

Через месяц, в июле, Шувалов закончил свою восьмилетнюю службу в Третьем отделении, согласившись на предложение государя стать послом в Англии. Новая должность была вполне почетной, но менее значительной, и многим приближенным ко двору стало ясно, что Шувалов потерял свое место в эшелонах власти и его вежливо отправили в ссылку.

Непосредственным откликом правительства на агитацию народников было ужесточение наказания за участие в тайных обществах. Закон от 4 июля 1874 г. разрешил жандармам и полиции не только задерживать, но и арестовывать предполагаемых членов тайных обществ и им сочувствующих. Арестованные должны были содержаться в одиночных камерах, чтобы они не могли договориться между собой и попытаться «скрыть следы своих преступлений»'. Разрешение на немедленный арест упраздняло процедуру предварительного дознания, в результате чего жандармы стали участниками судебного следствия, тем самым значительно ограничив работу следователей. Вполне вероятно, что именно по этой причине подписание названного закона было отложено до середины 1874 г. Проект же его был подготовлен сразу после суда над нечаевцами, т. е. уже тогда легализация немедленного ареста представлялась властям необходимым шагом в интересах государственной безопасности. Теперь же доводы сторонников судебной реформы о том, что расследование должно проводиться исключительно лицами, облеченными юридической властью, более в расчет не принимались[100].

Между тем и в судебном ведомстве, и в среде жандармов эта мера встретила неоднозначную оценку. Министр юстиции Пален подчеркивал, что перед Третьим отделением стоят особые задачи: попытаться проникнуть во все слои общества и обеспечивать безопасность, мешая тайной агитации (пока она не дала пагубных результатов) и предотвращая политические преступления (до того, как заговорщики успеют привести свои планы в исполнение)