Фонтанка, 16: Политический сыск при царях - [156]

Впоследствии Хвостова спрашивали, неужели министр внутренних дел не мог избавиться от Распутина иначе чем путем убийства. Хвостов отвечал, что другого способа не было. Он пытался удалить «старца» из столицы под благовидным предлогом, например отправить его в паломничество по святым местам. Когда этот план сорвался, Белецкий дал своему шефу совет пустить в ход сведения о порочном поведении Распутина, в том числе об оскорбительных выражениях в адрес царской семьи. Товарищ министра вместе с полковником Комиссаровым и начальником Петербургского охранного отделения К.И. Глобачевым срочно подготовил для министра выписки из дневников наружного наблюдения. По словам Хвостова, эти материалы были переданы им Николаю II, но не возымели никакого эффекта. По утверждению Белецкого, министр побоялся сделать доклад о поведении Распутина.

Неизвестно, пытался ли министр воздействовать на царя, или же он отказался от этой мысли, памятуя печальный опыт своих предшественников. Ясно, однако, что он сделал окончательный выбор. Хвостов распределил роли для своих подчиненных. Белецкий должен был взять на себя общее руководство, а Комиссарову и его команде предстояло убить «старца». Непосредственные исполнители нашли данную комбинацию опасной и невыгодной. Поскольку они несли ответственность за жизнь Распутина, на них неминуемо обрушился бы гнев царской четы, тогда как Хвостов оставался в стороне.

С другой стороны, они не решались вызвать недовольство министра и притворно согласились участвовать в заговоре. Белецкий внимательно выслушивал очередное предложение своего шефа и каждый раз находил в нем слабое место. Ветераны политического розыска были щедры на различные мистификации. Товарищ министра предложил отравить мадеру — любимый напиток Распутина. Полковник Комиссаров отправился в командировку в провинцию, привез оттуда несколько пузырьков «яда» (безвредного порошка из аптечки своей супруги) и прочитал Хвостову обстоятельную лекцию об отравляющих веществах, сведения о которых почерпнул за полчаса до этого из учебника фармакологии. Для вящей убедительности полковник рассказал, что опробовал яд на кошке. Хвостов вызвал филера (заранее предупрежденного Комиссаровым) и тщательно расспросил его: долго ли мучилось домашнее животное?

В конце концов министр понял, что стал жертвой мистификации. Между тем события торопили его. В январе 1916 г. Николай II отправил в отставку председателя Совета министров И.Л. Горемыкина. Хвостов рассчитывал занять его место, но во главе правительства был поставлен Б.В. Штюрмер. Не полагаясь более на Белецкого и Комиссарова, Хвостов доверился бывшему иеромонаху Илиодору, жившему в Норвегии под своим мирским именем Труфанов. Бедой Хвостова было неумение разбираться в людях. Он поручил связаться с Илиодором — Труфановым некоему Б.М. Ржевскому, газетному репортеру, зачисленному по его же настоянию платным агентом Департамента полиции. Игрок и мот по натуре, Ржевский не умел хранить тайну. Он рассказал и своей любовнице, и знакомым игрокам, что едет с важной миссией в Норвегию. Не успев отъехать несколько верст от Петербурга, Ржевский затеял скандал с пассажирами и попал в полицейский протокол. При этом он не нашел ничего лучшего, как представиться жандармам, разбиравшим инцидент, чиновником особых поручений при министре внутренних дел[689].

Между тем Белецкий пристально следил за маневрами своего шефа. Он откровенно признавался, что перебежал на сторону более сильного: «…я хорошо понимал, что Б.В. Штюрмер не примирится с ролью премьера без реальной власти и, как ближайший и любимый сотрудник Плеве, знавший, какими тайниками осведомленности и полнотой власти владеет министр внутренних дел, бесспорно, приложит все усилия к получению еще и портфеля министра внутренних дел. Поэтому я, предвидя борьбу Штюрмера с А.Н. Хвостовым и оценивши соотношение сил, видел перевес на стороне Штюрмера»[690].

Белецкий распорядился арестовать Ржевского сразу после его возвращения в Россию. Было установлено, что по распоряжению министра в обход действовавших на военный период правил Ржевскому выдали крупную сумму в- валюте. В квартире журналиста было обнаружено его письмо Хвостову. Производившие обыск офицеры, как и полагалось по закону, внесли документ в протокол. Это особенно возмутило Хвостова: «…что должны жандармы сделать, найдя письмо, запечатанное на имя шефа жандармов? В зубах они должны доставить его немедленно шефу жандармов, как реликвию оберечь его, а они письмо это вскрыли и приобщили его к делу»[691].

Следствие собрало достаточно фактов о тесных контактах между репортером Ржевским и министром Хвостовым. Однако интерпретация данных фактов значительно расходилась.

Ржевский признался, что договорился с Илиодором — Труфановым об организации покушения на Распутина. Предполагалось заманить «старца» на свидание с красивой дамой (на эту роль намечалась любовница Ржевского), а потом увезти его тело на автомобиле и сбросить его в прорубь на Неве. Убийство должны были совершить пять фанатичных последователей Илиодора из Царицына. Телеграмма Илиодора — Труфанова — «братья согласны» — была перехвачена.