Фонтан с шоколадом - [3]

Вот что мне понравилось в Ростове – это кремль. Был он невелик, но как-то душевно мил; чистый белый камень его розовел под лучами зимнего солнца. Мы залезли на звонницу и затеяли дурацкую игру в прятки-догонялки вокруг огромных колоколов. Поднявшийся за нами человек церковного вида – в длинном платье и в полушубке – покачал головой и сказал:

– А ну-ка, быстро слазьте вниз! Ежели кто вверх пойдет – на лестнице не разминетесь. А если под звон попадете – то и оглохнуть можно.

Мы послушно спустились вниз – лестница и правда была узка невероятно, а ступеньки разные по высоте и ужасно крутые – у меня потом ноги болели. Мы все еще кружили по кремлю, когда раздался звон. Клянусь вам, я не очень религиозный и совсем не музыкальный человек. А уж муж мой и вообще программер. Но мы стояли неподвижно и молча – это на пятнадцатиградусном морозе – и слушали звон колоколов. Они звонили не просто очень красиво, они звонили как-то по-особенному – так, что хотелось то смеяться, то плакать, и душу наполняли радость и умиление, и я словно видела себя и Дима – вот мы стоим посреди кремля, крепко держась за руки и задрав голову, а вокруг нас поднимаются храмы и стены из бело-розового камня, и маленький город, и поля вокруг него, и леса – все покрыто белым-белым (в Москве такого белого не увидишь) снегом и залито густым светом зимнего солнца.

Мы нашли пару приличных гостиниц, свидетельствующих о том, что блага цивилизации в виде теплого туалета не чужды и этим местам, но мест там не было. Зато в ресторанах кормили вкусно, а цены, по московским меркам, так просто смешные. Еще мы повеселились, забежав вечером в магазин с вывеской «Продукты».

– Девушка, а где у вас сигареты? – спросил Дим, озирая прилавок и окрестности.

– В табачной, – неспешно ответила девушка.

– Где?

– В табачной лавке за углом, – пояснила продавщица.

Две тетушки, торчавшие у прилавка, обернулись и уставились на нас, как, вероятно, смотрели римляне на варваров – со смесью любопытства, опаски и презрения.

– А плюшки у вас есть? – Меня от свежего воздуха одолел голод.

– А хлеб в булошной, через улицу от табачной лавки, – все так же спокойно отозвалась продавщица.

Почему-то этот дурацкий разговор произвел на нас большее впечатление, чем весь концерт Задорнова, который в тот вечер показывали по телевизору. Мы просто умирали от хохота. Хотя что странного, что хлеб в булочной? Пожалуй, это у нас в Москве все ненормально: когда в одном магазинчике тебе продадут и хлеб, и сигареты, и водку и не знаю что еще.

В этот вечер на улице похолодало. Судя по моему покрасневшему носу, было градусов двадцать с лишним. Мы вернулись после ужина в ресторане в наш люкс и решили, что в помещении стало как-то чересчур прохладно.

– А где тут, собственно, батареи? – задумчиво поинтересовался Дим, озирая комнату.

Батарей не оказалось, и это удивляло. В конце концов мы обнаружили источник тепла – им являлся банальный электрический обогреватель, спрятанный между стеной и спинкой кровати.

– М-да, понятно, почему в ванной такой холод, – сказала я, а муж твердой рукой прибавил жару, повернув колесико нагревателя.

Дим извлек из ванной, которую мы использовали в качестве холодильника, бутылку шампанского, и мы с ним пристроились на подоконнике, глядя в темное небо, где мерзли колючие звезды. Выпили, поцеловались. Потом я принюхалась: не иначе внизу что-то готовят… Запах какой мерзкий. Муж спрыгнул с подоконника и, пробормотав что-то о полярных медведях и необходимости отращивать шерсть, скрылся в туалете, а я кружила по комнате, принюхиваясь. И вдруг уловила краем глаза что-то яркое. Шаг вперед – и я завизжала так, что с кроватей, наверное, попадали все постояльцы: розетка электронагревателя, спрятанная за изголовьем кровати, плавилась и чернела на глазах, и оттуда уже посверкивали искорки.

Дим вылетел из сортира, на ходу застегивая штаны. Одной рукой он отобрал у меня бутылку воды – я схватила ее с тумбочки, собираясь плеснуть на огонь, а другой дернул за шнур, отключая нагреватель. Шнур выпал, и через некоторое время стало ясно, что пожара не будет… По лестнице стучали чьи-то тяжелые шаги, а муж, покрутив пальцем у виска, помахал в воздухе бутылкой и рявкнул:

– Дура! Там же электричество, разве можно водой?

В комнату без стука ввалился хозяин.

– Что у вас тут? – запыхавшись, спросил он.

– Отопление прибавить хотели, – отозвался муж, махнув рукой в сторону увечной розетки.

– Ай-ай-ай, как же вы так неосторожно, – сокрушался хозяин, осматривая масштабы разрушения. – Стеночку попортили, розетка опять же…

– Я так понимаю, что теперь помещение окончательно осталось без обогрева? – холодно поинтересовался муж. – И как нам здесь спать? Возможно, у вас найдется другой номер, где соблюдены не только технические нормы теплоизоляции помещения, но и правила техники безопасности?

Я с уважением взглянула на Дима, на время позабыв даже обиду по поводу «дуры». Как сказано, а? Лично я перепугалась так, что даже ругаться не могла.

Хозяин выпятил губы и задумчиво оглядел моего суженого. Решил, видимо, что этот тип может и в пожарную настучать, а потому не стал связываться. Изобразив искреннее огорчение, хозяин сказал, что свободных номеров нет, но розеточку он сейчас починит, и все будет нормально. И одеяло второе принесет.