Фома Гордеев - [11]
Часа два говорил Игнат сыну о своей молодости, о трудах своих, о людях и страшной силе их слабости, о том, как они любят и умеют притворяться несчастными для того, чтобы жить на счет других, и снова о себе, — о том, как из простого работника он сделался хозяином большого дела.
Мальчик слушал его речь, смотрел на него и чувствовал, что отец как будто всё ближе подвигается к нему. И хоть не звучало в рассказе отца того, чем были богаты сказки тетки Анфисы, но зато было в них что-то новое — более ясное и понятное, чем в сказках, и не менее интересное. В маленьком сердце забилось что-то сильное и горячее, и его потянуло к отцу. Игнат, должно быть, по глазам сына отгадал его чувства: он порывисто встал с места, схватил его на руки и крепко прижал к груди. А Фома обнял его за шею и, прижавшись щекой к его щеке, молчал, дыша ускоренно.
— Сынишка!.. — глухо шептал Игнат, — Милый ты мой... радость ты моя!.. Учись, пока, я жив... Э-эх, трудно жить!
Дрогнуло сердце ребенка от этого шёпота, он стиснул зубы, и горячие слезы брызнули из его глаз...
Пароход шел назад, вверх по Волге. Душной июльской ночью, когда небо было покрыто густыми черными тучами и всё на реке было зловеще спокойно, — приплыли в Казань и встали около Услона в хвосте огромного каравана судов. Лязг якорных цепей и крики команды разбудили Фому; он посмотрел в окно и увидал: далеко, во тьме, сверкали маленькие огоньки; вода была черна и густа, как масло, — и больше ничего не видать. Сердце мальчика жутко вздрогнуло, и он стал внимательно слушать. Откуда-то долетала еле слышная жалобная песня, унывная, как причитание; на караване перекликались сторожа, сердито шипел пароход, разводя пары... Черная вода реки грустно и тихо плескалась о борта судов. Всматриваясь во тьму пристально, до боли в глазах, мальчик различал в ней черные груды и огоньки, еле горевшие высоко над ними .. Он знал, что это были баржи, но знание не успокаивало его, сердце билось неровно, а в воображении вставали какие-то пугающие темные образы.
— О-о... о!.. — донесся издали протяжный крик и закончился похоже на рыдание... Вот кто-то прошел по палубе к борту парохода...
— О-о-о...— раздалось опять, но уже где-то ближе...
— Яфим! — вполголоса заговорили на палубе. — Чёрт! Вставай! Бери багор...
— О-о-о!.. — застонали где-то близко, и Фома, вздрогнув, откачнулся от окна.
Странный звук подплывал всё ближе и рос в своей силе, рыдал и таял в черной тьме. А на палубе тревожно шептали:
— Яфимка! Да встань — гость плывет!
— Де? — раздался торопливый вопрос... По палубе зашлепали босые ноги, послышалась возня, мимо лица мальчика сверху скользнули два багра и почти бесшумно вонзились в густую воду...
— Го-о-о-сть! — зарыдали где-то близко, и раздался тихий, странный плеск воды.
— Мальчик дрожал от ужаса пред этим грустным криком, но не мог оторвать своих рук от окна и глаз от воды.
— Зажги фонарь... не видать ничего!..
И вот на воду упало пятно мутного света... Фома видел, что вода тихо колышется, рябь идет по ней, точно ей больно и она вздрагивает от боли.
— Гляди... гляди!.. — испуганно зашептали на палубе.
В то же время в пятне света на воде явилось большое, страшное человеческое лицо с белыми оскаленными зубами. Оно плыло и покачивалось на воде, зубы его смотрели прямо на Фому, и точно оно, улыбаясь, говорило:
«Эх, мальчик, мальчик... хо-олодно!..»
Багры дрогнули, поднялись в воздухе, потом снова опустились в воду.
— Пихай его... веди!.. Смотри — подобьет в колесо... Багры скользили по борту и царапались об него со звуком, похожим на скрип зубов. Шлепанье ног о палубу постепенно удалялось на корму... И вот там вновь раздался стонущий заупокойно возглас:
— Го-о-ость...
— Тятя! — закричал Фома. — Тя-ятя... Отец вскочил на ноги и бросился к нему.
— Что там? Что они делают? — кричал Фома. Огромными прыжками Игнат выскочил вон из каюты с диким ревом. Он возвратился скоро, раньше, чем Фома, качаясь на ногах и оглядываясь вокруг себя, добрался от окна до отцовской постели.
— Испугали тебя, — ну, ничего! — говорил Игнат, взяв его на руки. Ложись-ка со мной...
— Что это? — тихо спрашивал Фома.
— Это, сынок, ничего... Это — утопший... Утонул человек и плывет... Ничего. Ты не бойся, он уже уплыл...
— Зачем они толкали его? — допрашивал мальчик, крепко прижавшись к отцу и закрыв глаза от страха...
— А — так уж надо... Подобьет его вода в колесо... нам, к примеру... завтра увидит полиция... возня пойдет, допросы... задержат нас. Вот его и провожают дальше... Ему что? Он уж мертвый... ему это не больно, не обидно... а живым из-за него беспокойство было бы... Спи, сынок!..
— Так он и поплывет?
— Так и поплывет... Где-нибудь вынут — схоронят...
— А рыба его съест?
— Рыба не ест человечье тело... Раки едят...
Страх Фомы таял, но пред глазами его всё еще покачивалось на черной воде страшное лицо с оскаленными зубами.
— А он кто?
— Бог его знает! Ты скажи о нем богу: господи, мол, упокой душу его!
— Господи, упокой душу его! — шёпотом повторил Фома.
— Ну, вот... И спи, не бойся!.. Он уж теперь далеко-о! Плывет себе... Вот — не подходи неосторожно к борту-то, — упадешь этак — спаси бог! — в воду и...
«Русское правительство есть только политическая партия, лишенная моральной связи с русским народом и враждебная ему по своим задачам. Под давлением необходимости русские власти устраивают гнуснейшую комедию народного представительства. Народ понял эту грубую комедию, он не хочет Думы, в которую желают посадить на роли представителей его желании каких-то темных людей, не известных ему», – писал Максим Горький в начале прошлого века. Он хорошо знал Россию, с 11 лет Алексей Пешков (будущий Максим Горький) вынужден был сам зарабатывать себе на жизнь и сменил много профессий, странствуя «по Руси».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы прочтёте в этой книге о весёлом и умном итальянском мальчике Пепе, о том, как рабочие Италии любят детей и всегда готовы прийти им на помощь. Рисунки Б. А. Дехтерёва. Ответственный редактор Г. И. Гусева. Художественный редактор Н. З. Левинская. Технический редактор Р. Б. Сиголаева. Корректор Н. А. Сафронова. Содержание: К читателям Максим Горький. Дети Пармы (рассказ) — 1911 г. Максим Горький. Пепе (рассказ) — 1913 г. Для младшего школьного возраста.
Рассказ «Челкаш» был написан Максимом Горьким в 1894 году. Уже в 1895 году «Челкаш» был напечатан в журнале «Русское богатство» и принес автору широкую известность.
Эта скандальная статья Горького вышла в 1922 году в Берлине. Ее не издавали в России ни до, ни после войны, ни в перестройку, — вообще никогда. Просто не издавали и все тут. Быть может, как раз потому, что именно в этом своем сочинении Буревестник говорит о сути революции откровеннее, чем где-либо еще, и чем это позволяли себе его товарищи-большевики. Он живописует варварство и отсталость крестьянской массы, подсказывая читателю, что искоренить это зло возможно только чрезвычайщиной. Создатель Челкаша и Клима убежден: «Как евреи, выведенные Моисеем из рабства Египетского, вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень — все те почти страшные люди, о которых говорилось выше, и их заменит новое племя — грамотных, разумных, бодрых людей».«Интеллигенция и революция» — тема из разряда вечных.
В книгу М.Горького вошли роман «Фома Гордеев» (1899) – драматическая история молодого человека, не нашедшего места в жестоком и неискреннем мире дельцов, «хозяев жизни», а так же известные пьесы «Васса Железнова» (1936), «Егор Булычев и другие» (1932) и повесть «Мои университеты» (1923). Максим Горький: «Женщина иногда может в своего мужа влюбиться».
Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».