Фокусник - [10]

— Добрый день, месье Да Сильва, я Арно Лекюийе, только что вышел из тюрьмы Мулен-Изер, имею специальность водопроводчика. Мне предписано явиться к вам сегодня утром, — бормочет маленький человек.

Мужчина за стойкой благоговейно слушает гороскоп по «Европе-1» и жестом правой руки просит Лекюийе подождать две минуты. Реклама. У этого господина добродушный вид, синий комбинезон поверх рубашки в клетку, каска сдвинута на затылок; он улыбается и протягивает Арно руку:

— Луи Да Сильва-отец. Вот каждое утро слушаю гороскоп, сегодня он благоприятный. Я в него верю, он редко врет. Так, значит, это ты Лекюийе? С таким голосом, как у тебя, лучше уж быть водопроводчиком, чем певцом. Что у тебя с глазами? Почему ты в солнечных очках?

— Ничего особенного, слегка воспалено веко. Возможно, виноват кондиционер в поезде.

Да Сильва разглядывает маленького человека.

— Знаешь, парень, вот уже пятнадцать лет, как я взял за правило помогать бывшим заключенным, и до сего дня ни разу об этом не пожалел. Надеюсь, отныне ты встанешь на верный путь. Сегодня ты поработаешь с моим сыном, он тебе покажет, в чем состоит наше ремесло. Если у тебя получится, в следующий раз пойдешь по вызову один. Для начала я назначу тебе минимальную зарплату. По утрам, перед работой, придется мыться и бриться.

— Да, месье.

— Видишь ли, у нас тут в некотором смысле семейная фирма. Мой сын Жорж — водопроводчик, как и я, но сам я уже не занимаюсь ремонтом, предоставляю действовать молодым. У нас еще работают слесарь, электрик, два маляра, каменщик и облицовщик. Ты будешь седьмым в этой бригаде.

— Я смогу работать только водопроводчиком.

— Это уже неплохо, парень. Тебе выдали в тюрьме свидетельство об окончании курсов?

— Да.

— Это хорошо, у тебя в руках настоящая профессия. Мой сын должен скоро подойти. Остальные рабочие — на вызовах. Давай-ка попьем кофе, и ты мне расскажешь, как живешь.

«Уж конечно, не так, как ты предполагаешь», — думает про себя Арно Лекюийе. Он жалуется на то, что дома у него нет ни электричества, ни воды, и он не знает, как решить эту проблему. Да Сильва слушает понимающе, записывает его адрес и обещает заняться этим вопросом, пока Лекюийе будет совершать обход вместе с Жоржем.

Первый рабочий день Арно Лекюийе предстоит провести в компании сына Да Сильвы. Благодаря присущей ему ловкости рук и расторопности Арно производит хорошее впечатление, хотя что-то в его манере держаться беспокоит Жоржа. Что именно? Он не может объяснить. К концу дня Арно Лекюийе сообщает, что в понедельник он придет на работу попозже, так как на утро у него назначен визит к психиатру.

Маленький человек сразу возвращается домой, купив по дороге пиццу и бутылку кока-колы. Вода и электричество восстановлены. При свете квартира производит на него еще более унылое впечатление. Он включает телевизор, но не смотрит его, хотя звук и изображение помогают ему чувствовать себя менее одиноким. Он не слушает музыку, ему ничего не нравится. Он засыпает в кресле, стоящем перед телевизором, и просыпается, как обычно, в половине седьмого. Телевизор по-прежнему работает. Суббота. Первые выходные на свободе. Он спрашивает себя, чем бы ему заняться.

На протяжении двух дней он будет бесцельно бродить по Парижу, возвращаясь к себе только для того, чтобы поспать. Безостановочно, сжав кулаки в карманах куртки, с утра до вечера не снимая черных очков. Когда ему хочется есть — он покупает сандвич, когда хочется пить — заказывает кофе. Он проходит по улицам, уводящим его на много лет назад. В его воспаленном сознании сменяют друг друга картины насилия, крики, фигуры бегущих людей. Широкие освещенные проспекты, потоки машин, шум немного пугают его. Ему кажется, будто все они собрались, чтобы посмотреть на него, прочитать его мысли, разглядеть в нем чудовище, пока еще пребывающее в летаргическом сне. Но нет, у него такая заурядная внешность, что прохожие просто его не видят. В висках со страшной силой пульсируют вены. Он прислоняется к стене, чтобы перевести дух и попытаться остановить калейдоскоп сцен насилия, всплывающих в его памяти, — пока еще туманных, но грозящих вот-вот стать ясными. Крики, звуки, сопровождающие подобные сцены, доносятся до него неотчетливо, искаженно. Похоже, что это кричат дети. В тюрьме их не было слышно, но на свободе их голоса снова начинают звучать.

Пот льет ручьями, несмотря на достаточно ощутимый январский холод, порой ему больно дышать. Ночь застает его на Елисейских полях. Лекюийе кажется, будто он находится в каком-то туннеле, ослепляющем его светом и оглушающем грохотом. С трудом отыскав вход в метро, добирается домой, буквально выбившись из сил, зная, что его прежние демоны возвращаются к нему. Они уже здесь, притаились в тишине, забились в дальние уголки его подсознания и выжидают, чтобы заставить его вести себя как раньше. Явственно слышно их шушуканье, и, несомненно, скоро они заговорят с ним громче. Занимаясь каким-то делом, он их почти не слышит, ему даже удается заставить их замолчать. Арно садится на постель, достает магический ящик: половину ночи он будет развлекаться или упражняться в своем искусстве — он точно еще не знает. В конце концов он засыпает одетый.