Фокусник - [2]

Но я не могу поверить, что происшедшее с Эдом — простая случайность. В мире, зараженном эгалитаризмом, самое страшное — привлечь к себе внимание.

* * *

КОММЕНТАРИЙ ЕГО ПОДРУГИ, Лайлы Херст, шестнадцати лет, учащейся:

Люди уверены, что девушка первым делом замечает внешний вид. Ну, вы знаете, как выглядит Эд: высокого роста, светлые волосы и все такое, приятное лицо, хотя правое ухо оттопырено у него больше, чем левое, и сейчас у многих приятные лица. Мне кажется, что вначале я обратила внимание на его манеру держаться. В шестнадцать лет большинство юношей — одни углы и колени, они даже не могут стоять, выпрямив спину, а Эд стоит и ходит, как король, хотя я знаю, что он не так уж уверен в себе, за исключением тех моментов, когда показывает фокусы.

Мы начали встречаться, нам нравилось бывать вместе. Почему-то взрослые думают, что, оставшись вдвоем, мы можем только обниматься да целоваться. Как будто нам не о чем поговорить! Естественно, после того представления все изменилось. И зачем он только выступил в школе?!

* * *

КОММЕНТАРИЙ ДОКТОРА ГЮНТЕРА КОХА, манхэттенского психиатра, пятидесяти семи лет:

С тех пор как умерла моя жена, я прихожу по утрам на кухню, наливаю большой стакан апельсинового сока, выпиваю его маленькими глотками, в отличие от большинства американцев, проглатывающих сок залпом, и просматриваю «Нью-Йорк таймс», пока не закипит вода для кофе. Затем с чашечкой кофе я иду в гостиную, сажусь в мое любимое кресло и долистываю газету.

Читать ее от корки до корки — занятие утомительное, тем более что всю информацию можно получить из заголовков, в крайнем случае из первого абзаца. Меня привлекают в основном маленькие заметки о простых людях на последних страницах. О матери, которая оставила четверых детей, чтобы сходить в магазин на углу, а вернулась в горящую квартиру. О водителе такси, второй раз за месяц подвергнувшемся ограблению, который монтировкой сломал грабителю руку, а затем проломил череп. О докторе, которого я встречал на симпозиумах. Его обвиняли в том, что он сделал более двух тысяч абортов. Все эти городские сплетни помогали мне найти в себе силы одеться, побриться и с одиннадцати утра до семи вечера выслушивать моих пациентов.

В понедельник утром, прочитав об Эдварде Джафете, я вырезал заметку из газеты и, думая о нем, забыл побриться. Так и проходил весь день с щетиной на щеках. Судя по всему, мальчик не нуждался в моей помощи, но этот случай привлек мое внимание. Возможно, потому, что я всегда интересовался фокусами.

Впервые у меня возникло желание совершить неэтичный, с профессиональной точки зрения, поступок — расспросить пациента о случившемся. Впрочем, я не знал, соответствуют ли действительности приведенные в заметке факты. Разумеется, слава мальчика нарушала душевное равновесие его отца ничуть не меньше, чем события того вечера. Я хотел бы знать о его взаимоотношениях с матерью.

И я подумал, не следует ли мне более тщательно разобраться в том, что произошло. Возможно, мне удалось бы написать статью о психологии детей, выбравших фокусы в качестве хобби.

2

Лишь узкие полоски лунного света, проникающие сквозь венецианские жалюзи, освещали темную комнату. Эд Джафет, во фраке, взятом напрокат специально для выступления в школе, закрыв глаза, лежал на кровати. Еще час — и он выйдет на сцену. Он приказал мышцам расслабиться. Каждой мышце в отдельности, как поступали перед представлениями многие великие фокусники.

Его тело отдыхало, но перед мысленным взором прокручивалась непрерывная череда фокусов. Сколько раз повторил он каждый из них перед большим зеркалом в родительской спальне, оттачивая жесты, отвлекающие внимание зрителей в критический момент фокуса!

Во время школьных каникул, когда ему шел тринадцатый год, Эд обнаружил в библиотеке целую полку книг, которых раньше почему-то не замечал. Он узнал, что слово «маг» пришло к нам из древнего Вавилона и означало «внушающий благоговейный страх». У персов маги являлись хранителями святилищ. Эти мудрые люди пользовались непререкаемым авторитетом.

Эд читал о борьбе знания и невежества, света и тьмы, добра и зла, о том, как всемогущие маги становились странствующими предсказателями судьбы и знахарями, шулерами и фокусниками и, вместо того чтобы помогать королям и принцам решать важные государственные проблемы, развлекали или обманывали народ.

Он уговорил библиотекаря разрешить ему взять книги домой, хотя многие из них предназначались лишь для читального зала, и набросился на них, как обжора на стол с яствами. Он не смог закончить реферат по истории, так как теперь Томас Джефферсон представлялся ему магом, а современные американские политиканы — водевильными артистами, в тысячный раз выступающими со своим номером. Эду были безразличны фокусники, которых он видел в школе и на эстраде. Они не могли никого удивить, руки этих халтурщиков висели как плети, а болтовня навевала скуку. Фокусник, думал Эд, должен верить, что в каждом фокусе заключается частица волшебства, так же как в это верили зрители. Фокус должен быть непредсказуем, как сама жизнь.

Отец Эда на цыпочках вошел в комнату и зажег настольную лампу, чтобы не потревожить сына.