Фокусник (сборник рассказов) - [43]
— Такое нельзя выставлять. Некоторые слишком уж любят преувеличивать.
— Присуждаем этой скульптуре первую премию, — тихо произнес я и, круто повернувшись, направился к двери. Звука собственных шагов я не слышал.
В дверях стояла Магда.
Я шагал быстро. Она бежала рядом, вцепившись мне в руку. То красными, то зелеными огнями вспыхивали светофоры. По улицам мчались огромные черные лимузины.
— Не сердись на меня, — сказала Магда.
У нее зуб на зуб не попадал.
Действительно, было холодно. Под перезвон витринных стекол в город вступали майские заморозки.
Пес по имени Геза Бартушек
Бартушек бежал вверх по улице Менеши, всем своим видом демонстрируя отличное расположение духа. Он зигзагами носился по мостовой, время от времени останавливался, чтобы передохнуть, и, свесив язык, пожирал глазами сидевших на заборе воробьев. Зрелище это быстро ему наскучивало, и он мчался дальше, бесстыдно задирал ногу у фонарных столбов и дружелюбно обнюхивал прохожих, которые, однако, в ужасе шарахались от него. На первый взгляд он производил впечатление упивающегося свободой бродяги. Ни намордника, ни хотя бы какого-нибудь завалящего ошейника на Бартушеке не было.
Справедливости ради должен заметить, что его тогда еще не звали Бартушеком. Его вообще никак не звали.
Мы вчетвером стояли и о чем-то спорили, когда Бартушек подбежал и с наглым любопытством принялся нас обнюхивать.
— Эй, ты чего? — спросил я и нерешительно притопнул ногой, надеясь таким образом его отогнать.
Он завилял хвостом и встал чуть поодаль.
— А глаза у него красивые.
— Представляю, сколько такая псина съедает за день!..
Бартушек будто понял, что говорят о еде; он уселся на тротуар и смотрел теперь выжидающе.
— Э-э, братец, если ты проголодался, то попал не по адресу.
Этим словам Бартушек почему-то обрадовался и опять завилял хвостом.
— Ну, счастливо оставаться!
Мы зашагали по направлению к общежитию. Бартушек встал и, подняв переднюю лапу, с грустью глядел нам вслед.
Шерсть у него была серебристо-темная, какую и положено иметь немецкой овчарке.
Скупые солнечные лучи и морозный воздух образовали над Бартушеком нечто вроде ореола. Он стоял неподвижный как изваяние, и поза его была позой святого, оскорбленного в своей праведности.
Эрнё обернулся и присвистнул.
Бартушек будто только того и ждал. В три прыжка он догнал нас, стал радостно прыгать вокруг, Тибору лизнул руку, а меня дружески потрепал за штанину.
— Ну-ну, старина, полегче…
— Хороша псина, а?
— Ага.
— Давайте возьмем. А то что это за общежитие без собаки!
— Зато, как я вижу, не без осла.
— Тоже мне остряк нашелся… Живодер!
На спор Бартушек не реагировал. Он уже причислил себя к нашей компании, а все прочее не имело для него никакого значения.
— Ах, господи, какой красавец! — Импозантная дама даже остановилась, увидев Бартушека. Лицо ее, покрытое толстым слоем косметики, выражало безмерную любовь ко всему собачьему племени. — Ваш?
— Разумеется. А вы разве его не знаете? Это же знаменитый Джек!
Дама удивленно взглянула на Тибора. Мы тоже.
— О нем и газеты писали, — не моргнув глазом, продолжал он. — Спас малыша, тонувшего в Дунае, и получил за это правительственную награду.
Положение Бартушека в нашем обществе, таким образом, окончательно утвердилось. Хотя сам он во время этого разговора самозабвенно занимался «переучетом» деревьев, росших вдоль тротуара.
— А дамочка-то и уши развесила.
— Эти верят во все, кроме правды.
— Джек! Веди себя прилично, раз ты такой заслуженный. Бартушек с виноватым видом поплелся за нами.
— Умный пес.
— А как же! Наш человек!..
У входа в общежитие мы озадаченно переглянулись.
— Что делать будем?
— Поселим у директора в кабинете.
— Идея что надо!
— Покормим и выгоним.
— Может, он еще и не пойдет…
Последнюю фразу промямлил я и почти тут же убедился, что недооценил Бартушека. Он пошел, нет, не пошел — припустился вверх по лестнице, прыгая через четыре ступеньки, остановился на площадке между этажами, дождался нас и снова рванулся вперед. Первым вбежал он и в нашу комнату — тщательно обследовал все углы, обнюхал постели, пролез под столом, даже заглянул в окно и только когда обжег себе нос о батарею отопления, угомонился.
— Голодный. Есть у нас что пожевать?
Все только усмехнулись.
— Да-а, Джек, с нами не разжиреешь.
Бартушек завилял хвостом.
— Не понимает, бедняжка.
Эрнё некоторое время молча смотрел на пса, потом вдруг сказал:
— У меня есть кусок хлеба.
— Где?
— Здесь, — показал он на тумбочку Шандора.
— Почему это ты свой хлеб хранишь в моей тумбочке, интересно знать?
— Потому что в любом другом месте его от вас не спрячешь, господин обжора! Но слава богу, тут кое-что имеется… — Эрнё с улыбкой похлопал себя ладонью по лбу.
Шандор обиделся:
— Ну, погоди же…
— Давайте разделим поровну.
— Что тут делить-то! Этой псине и так разве что на один зуб хватит.
Бартушек поймал кусок на лету и разочарованно выплюнул.
— Это еще что за фокусы?! А ну ешь!
— Хлебом брезгуешь, собака?!
— Сразу видно, что не был студентом. Ничего, потом передумает.
— Ребята, а вдруг он из какой-нибудь благородной семьи?
— Может, о нем объявление в газете дадут… Тогда нам, глядишь, и перепадет форинтов эдак пятьсот как нашедшим и честно вернувшим…
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.Рисунки Г. Алимова.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.Рисунки Г. Алимова.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.Рисунки Г. Алимова.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.Рисунки Г. Алимова.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Можно попытаться найти утешение в мечтах, в мире фантазии — в особенности если начитался ковбойских романов и весь находишься под впечатлением необычайной ловкости и находчивости неуязвимого Джека из Аризоны.
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.
Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.