Фокусник (сборник рассказов) - [11]
— Привет, — сказал он и протянул под партой руку. Рука была холодная, потная. — Фартовые у тебя штанцы, — шепнул он с кривой ухмылкой.
Воробья одели дома в костюм из крестьянского полотна. Он был совершенно новый. Куртка, короткие штаны. Не очень короткие, до самых колен. Воробей сам не свой был от радости, когда примерил его.
«Ну вот, теперь ты у нас совсем как барчук», — сказала мама.
— Откуда ты? — шепотом спросил Райкович.
— С хутора. Из Эгерешпусты, — шепотом же ответил Воробей.
Эдгар Бретц постучал по парте металлическим наконечником карандаша.
На маленькой перемене чуть ли не все обступили Воробья.
— Из Эгерешпусты! — объявил Райкович. Он выпятил грудь и вообще глядел так, словно демонстрировал какую-нибудь диковинку, которую раздобыл во время опасного и полного приключений путешествия по Африке.
Воробей встал. Ему хотелось выйти, уйти от всех.
И тут опять раздался хохот.
— Ну, знаешь, ты в этих своих шароварах похож на… — заговорил кто-то и осекся, не найдя подходящего сравнения.
— …на зареванную обезьяну, — договорил фразу Мики Шнейдер.
Воробей набычился и исподлобья глянул на Шнейдера.
Мики Шнейдер, видя, что новичок стоит не шевелясь, совсем осмелел, он шагнул к Воробью и дал ему легкого щелчка по подбородку.
— Ну, как дела, зареванная обезьяна?
Внезапно Воробей развернулся и отвесил Шнейдеру крепкую оплеуху. Ударил в полную силу, так что стало больно руке.
Шнейдер — он был на голову выше Воробья — пошатнулся.
— Ну погоди, ты, мразь! — злобно прошипел он.
Воробей вскинул руки, защищая лицо, он видел, что несколько мальчишек изготовились броситься на него. И тут вмешался Гундрум.
— Что, Шнейди, схлопотал по морде? — сказал он и встал.
Выйдя из-за парты, он оказался как раз между Воробьем и Шнейдером. Как выяснилось, Гундрум был не так уж высок ростом. Волосы у него стояли ежиком, короткие и густые, видно, летом его остригли наголо. Лицо было угловатое, нос короткий. И очень смуглая кожа.
Шнейдер отвечать не стал, но сразу же повернулся и отошел.
— За это ты еще получишь свое, — бросил он Воробью.
В коридоре среди шума и гама новичок опять остро почувствовал свое одиночество. Он огляделся. Вдоль всего коридора тянулись узенькие, покрытые голубой эмалью шкафчики под номерами. Прямо напротив двери, опершись спиной на один из таких шкафчиков, стоял Гундрум и ел густо намазанный жиром кусок хлеба. Он не вынул хлеб из бумажки, только немножко ее отвернул, чтобы не касаться ломтя рукой. Откусив, отворачивал еще, чтобы бумажка не мешала есть.
Все это преисполнило почтением маленького новичка.
Он подошел к Гундруму ближе — между ними оставалось еще два шкафчика — и тоже прислонился к чьему-то шкафу плечом.
Увы, Гундрум ленивым движением оттолкнулся от шкафчика и зашагал в конец коридора.
На следующем уроке была география. Ее преподавал Беньямин Асталош. Когда он вошел, все встали, в классе было необычайно тихо. Постукивая белой палочкой, учитель шел к кафедре; черных очков, какие обычно носят слепцы, не было.
Подойдя к самой кафедре, он повернулся к классу, сказал:
— Садитесь.
Острая боль пронзила коварно и неожиданно — Воробей едва не завопил, но сдержался, лишь быстро, с присвистом втянул воздух. Райкович подложил ему на сиденье кнопку.
Учитель все же услышал.
— Что случилось? — спросил он.
— Это я… — вскочил новичок.
— Твой голос мне незнаком.
Воробей назвал себя.
— Так что все же случилось? — еще раз спросил Беньямин Асталош.
— Меня… меня что-то тут ущипнуло…
Запнувшись, Воробей умолк.
— Если не хочешь сказать, не говори, — произнес учитель, — только не лги! Ты понял?
— Да, — отозвался Воробей.
— Можешь сесть.
На этот раз, прежде чем сесть, он оглянулся. Райкович всем телом повалился на парту и безмолвно гоготал.
После урока к Райковичу подошел Гундрум. Райкович принял независимый вид, но по глазам было видно, что он трусит.
— Я тебя предупреждал: на уроках Асталоша без фокусов, — сказал Гундрум. — Это уже второй случай. Выкинешь что-нибудь еще раз, отколочу.
Райкович скривился, хотел было ответить, но промолчал. А Гундрум уже отвернулся и направился к дверям.
Воробей стоял возле них и с обожанием смотрел на Гундрума; весь подавшись вперед, он решил непременно заговорить с ним, только не знал, что сказать.
— Вообще-то было не очень больно, — придумалось вдруг.
Гундрум остановился, посмотрел на Воробья с прищуром, затем, привалясь к стене, процедил:
— Да пошел ты к черту!
«Это надо же — Бледнолицый! Ну дурачье!» Воробей соскочил на землю. И тотчас по доскам забора словно рассыпалась дробь, делавары стреляли из луков. Одна-две стрелы перелетели в курятник, Воробей потрогал их пальцами ноги, потом огляделся.
Куриные перышки нашлись тут же. Правда, они были коротковаты. «Ничего, я потом с хутора, из дому привезу орлиные перья. Или щурки. У щурки перья золотистые, самые красивые». Воробей стал думать, из чего бы сделать стрелы; во дворе ничего подходящего не оказалось — здесь были только увитая виноградом беседка, несколько кустов сирени, хилая слива да несколько кедров вдоль дорожки, ведущей к воротам, где они с парикмахером играли в мяч. Дома, в Такшоне, стрелы вырезали из такшоньского дерева. Но здесь такшоньского дерева нет…
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.Рисунки Г. Алимова.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.Рисунки Г. Алимова.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.Рисунки Г. Алимова.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.Рисунки Г. Алимова.
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Можно попытаться найти утешение в мечтах, в мире фантазии — в особенности если начитался ковбойских романов и весь находишься под впечатлением необычайной ловкости и находчивости неуязвимого Джека из Аризоны.
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.
Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.