Фокус с зеркалами. Зернышки в кармане. В неизвестном направлении. Хикори, Дикори, Док... - [213]

— Здесь кольцо, которое было украдено у Патрисии Лейн.

— Ее кольцо? То есть кольцо ее матери, обручальное? Но почему оно у вас?

— Я попросил дать его мне на несколько дней.

Вэлери удивленно подняла брови.

— Ах вот как?

— Оно меня заинтересовало, — продолжал Пуаро. — Заинтересовала история его пропажи, возвращения и кое-что еще. Вот я и попросил его у мисс Лейн. А потом отнес это кольцо к знакомому ювелиру.

— Да? И что же?

— Я попросил его оценить бриллиант. Вы помните это кольцо. Там довольно крупный бриллиант, а по краям мелкие. Помните, мадемуазель?

— Ну да, припоминаю. Но с трудом.

— Но ведь именно вы отдали Патрисии кольцо! Оно же оказалось в вашей тарелке!

— Да, все получилось очень оригинально. Я его чуть не проглотила. Как же не помнить! — хохотнула Вэлери.

— Так вот, я отнес кольцо к знакомому ювелиру и попросил оценить бриллиант. И знаете, что он мне сказал?

— Понятия не имею.

— Он сказал, что это не бриллиант, а циркон[288]. Белый циркон.

— Что вы говорите?! — уставилась на него Вэлери. Потом продолжала, слегка запинаясь: — То есть Патрисия считала, что кольцо бриллиантовое, а на самом деле…

Пуаро покачал головой.

— О нет, вовсе нет. Насколько я понимаю, кольцо было подарено матери Патрисии Лейн при помолвке. Мисс Патрисия Лейн из хорошей семьи, и ее родные — конечно же до повышения налогов — жили безбедно. А такие люди, мадемуазель, не жалеют денег на обручальные кольца. Кольцо, считают они, должно быть очень красивым, с бриллиантом или каким-нибудь другим, обязательно драгоценным камнем. Я совершенно уверен, что отец мисс Лейн никогда бы не подарил своей невесте дешевую побрякушку.

— Не могу не согласиться с вами, — ответила Вэлери. — Отец Патрисии, как я поняла, был деревенским сквайром[289].

— Поэтому, — сказал Пуаро, — скорее всего, бриллиант подменили.

— Может, Пат потеряла камень, — медленно произнесла Вэлери, — а на новый бриллиант у нее не было денег, вот она и вставила в кольцо белый циркон.

— Возможно, — ответил Пуаро, — но думаю, тут все было иначе.

— Ну что же, мосье Пуаро, коли мы играем в ясновидящих, так расскажите мне, как все было на самом деле?

— Я думаю, — ответил Пуаро, — когда украли кольцо, бриллиант вынули, вставили циркон и только после этого колечко вернули Патрисии.

Вэлери выпрямилась на диване.

— Вы думаете, Силия украла бриллиант?

Пуаро покачал головой.

— Нет, — сказал он, — я думаю, что его украли вы, мадемуазель.

— Да вы что?! — У Вэлери Хобхауз перехватило дыхание. — При чем тут я? У вас нет никаких доказательств!

— Ошибаетесь, — перебил ее Пуаро. — Доказательства есть. Кольцо оказалось в тарелке с супом. Я сам ужинал однажды в общежитии и видел, как подают суп. Его разливают из супницы, стоящей на боковом столике. Поэтому кольцо мог подбросить либо человек, который разливает суп (то есть Джеронимо), либо тот, в чьей тарелке оно оказалось. Стало быть, вы, мадемуазель. Джеронимо я исключаю. На мой взгляд, вы решили таким оригинальным способом возвратить колечко, потому что вам хотелось поломать комедию. Не обижайтесь, но вы слишком любите надо всем смеяться. Как забавно выудить колечко из супа! Вскрикнуть! Но вы чересчур увлеклись, мадемуазель, и не подумали, что таким образом себя выдаете.

— Вы все сказали? — презрительно спросила Вэлери.

— О нет, далеко не все. Когда Силия признавалась в кражах, кое-что в ее рассказе меня очень заинтересовало. Например, говоря о кольце, она обмолвилась: «Я не знала, что оно такое дорогое. А как только узнала, сразу же вернула». Откуда она узнала, мисс Вэлери? Кто ее просветил? Опять же, говоря о шарфе, малышка Силия призналась: «Но это не страшно. Вэлери не обиделась». А почему вы спокойно отнеслись к тому, что ваш превосходный шелковый шарф был разрезан на мелкие кусочки? У меня создалось впечатление, что комедия с клептоманией, разыгрывавшаяся для привлечения Колина Макнабба, была задумана не Силией, а кем-то другим. Кто гораздо умнее Силии, тонким психологом. Вы рассказали ей о ценности кольца, забрали его у Силии и вернули Патрисии. И вы же посоветовали Силии изрезать ваш шарф.

— Это лишь гипотезы, — сказала Вэлери, — беспочвенные догадки. Инспектор уже пытался добиться от меня, не я ли подучила Силию воровать.

— И что вы ему сказали?

— Что он несет чепуху, — ответила Вэлери.

— А что вы скажете мне?

Несколько мгновений Вэлери испытующе глядела на него. Потом усмехнулась, вытащила из пачки сигарету, откинулась на подушку и произнесла:

— Вы правы. Это я ее подучила.

— А можно спросить, зачем?

— Из глупого человеколюбия. — Вэлери досадливо поморщилась, — Решила осчастливить бедняжку. Ведь она извелась, вздыхая по Колину, а он не обращал на нее никакого внимания. Все было страшно глупо. Колин, зациклившийся на психологии, комплексах, эмоциональных блоках и прочей дребедени, на самом деле заурядный самодовольный тип, всегда уверенный в своей правоте. Вот я и решила, что не грех позабавиться: поймать его на удочку и оставить в дураках. Ну а поскольку Силию мне было действительно жаль, то я поговорила с ней, объяснила, как надо себя вести, и убедила приступить к решительным действиям. Она поначалу, конечно, трусила, но тем не менее идея ее захватила. И все же действовать тонко и осмотрительно было выше ее возможностей. Это надо же додуматься! Стащить из ванной забытое Патрисией кольцо, драгоценное кольцо, из-за которого, естественно, разгорится сыр-бор и дело примет серьезный оборот, потому что вызовут полицию! Я забрала у нее кольцо, сказала, что постараюсь его вернуть и строго-настрого наказала впредь красть только бижутерию и косметику… ну и разрешила испортить какую-нибудь мою вещь, но только мою, чтобы не было лишнего шума.