FLY - [3]

- Приказываю лечь на курс Р - 117 дробь 30 и садиться на аэродром…

Не отвечаем. Ага, ракета… Ну наконец-то. Интересно, - что за мудак выпустил? Опять голос:

- Вы нарушили воздушное пространство Империи, отказ выполнять приказы влечет за собой немедленное…

Это уже теплее, этот голос он узнал, не зря зубрил в фонотеке разведотдела, этому он ответил, на динь-толке, одном из южных диалектов Империи.

- Вы что там, с ума посходили, а? Роман, убери своих придурков, это я лечу…

Оппоненты его как-то враз замолкли, а потом давешний голос спросил уже снекоторой неуверенностью:

- Митко, ты?

- Нет, настоятель Ордена Красных Клобуков!!! Чего … спрашиваешь!?

Как раз в этот момент какой-то стамесконос, - а как без стамесконоса даже и в элитных "крыльях"? - уравнял свою скорость с его и завис чуть ли ни на расстоянии вытянутой руки, после чего, видимо, разинул рот, вслушиваясь в приятельскую беседу любимого командира с незнакомцем из явного "О - двенадцатого". За похвальное своё терпение он получил пушечную очередь прямо в кабину и посему ничего не успел даже вякнуть по радио. Дубтах меж тем продолжил:

- Роман, тут какая- то тварь по мне палит, я сверну от греха…

Тут он и впрямь свернул - вправо - вниз - чуть вперёд с креном. И тут же в наушниках послышался ещё более начальственный голос, изъяснявшийся почти исключительно в терминах циничнейшей Имперской брани:

- Мужики, он нам … в уши … !!! Этот … сбил какого-то … из третьей! Лексо, Данияль - прижмите его к земле, … его так! Я сам его … ! Слышь ты, … вонючий? Очень умным себя считаешь!? Только учти, садиться тебе уже поздно, теперь мы хотим видеть твои жареные в керосине потроха!!!

Дубтах меж тем выпустил противорадарную ракету в ближайшую из СА "гребешка", и теперь почти пикировал, набирая скорость, поскольку озлобленная "элита" со всем присущим ей мастерством и старанием выпустила в него целую тучу ракет, только было это поздновато… И ещё две - с земли! И ещё - звено с аэродрома - да к нему, рабу божьему! Да ещё вдруг как- то совсем рядом оказались, - видимо, поднятые с корабля, - три устаревших С - 8 "Сив", и было это, само по себе, парадоксальным образом неплохо. Пользуясь облаками и преимуществом в маневренности он затесался между двумя С - 8, а когда они увидели его в радарах и начали кутерьму без прямой видимости, он в эту кутерьму включился и помалкивал. Зато они уж ругались и за себя, и за него, пока давешний матершинник вдруг не навёл дисциплину в один резкий окрик. А потом вдруг запел дешифратор, и он увидал вместо одного из экранов внешнего обзора приятную картинку, переданную ему напарником через спутник: горящая электростанция, горящая подстанция, намертво заклиненные чудовищные ворота, - три пятисоткилограммовки в специсполнениии сделали своё дело. Он резко набрал высоту и, развернувшись под острым углом, ринулся наутёк. Догоняйте теперь… Ещё на подлёте к авианосцу он узнал, что в напарника, от которого он столь старательно отвлекал внимание врага, попала ракета "земля-воздух" и что тот, скорее всего, погиб. Услыхав эту весть он ощутил вдруг неподдельную скорбь; как же это? Такой хороший парень… И услыхал за спиной жиденький, неуверенный какой-то, чуть заискивающий голос:

- Хорошо летаешь…

- А!?

Он в досаде содрал с головы наушники, разом приходя в себя. Позади него стоял среднего роста пухлощёкий господин в чёрном костюме и жёлтой рубашке с тёмно-зелёном галстуком. Взгляд небольших, с нездоровым каким-то блеском глазок тоже казался несколько неуверенным, или так только казалось из-за мешковатых отёков под нижними веками. Был господин не лыс, а как-то редковолос, и в руке держал "инструктор" - специальное переговорное устройство, - впрочем, без него Дубтах и вовсе не услыхал бы незнакомца, так как был в наушниках, когда тот обратился к нему. Поняв, что пролетает мимо авианосца, он с досадой нажал кнопку "EX" экстренного выхода из про граммы.

- Увлечение, - он развёл руками, чувствуя, что его заносит, - можно сказать, - пагубная страсть. - И, помолчав, продолжил. - Чем обязан вашему лестному вниманию? Это э- э- э… ваше любимое место?

- Да нет, - слабо улыбаясь, проговорил господин, - я, к сожалению, отношусь, скорее, к категории зрителей…

- В таком случае, - вы только поймите меня правильно, - с кем имею честь?

- Лугайд Ш.Кускрайд, если позволите…

Дубтах ласково покивал, а потом, после тщательно выдержанной, но исключительно неприятной паузы, во время которой он внимательно изучал затесавшийся между монументальных щёк носишко господина, осведомился:

- А Ш., - простите меня?

- Шалма…

- Надо же! Я почему-то так и думал… Так вот, дорогой мой Лугайд… Шалма, ежели вы не претендуете на это место, то я был бы вам чрезвычайно, до предела признателен, если бы в дальнейшем ваше внимание проявлялось бы по возможности молчаливо. И, лучше всего, - издали. Собеседник его совсем стушевался, а Дубтах повернулся к центру полусферического экрана, натягивая попутно наушники. Ещё до того, как он вполне проделал это, за спиной его обозначилось некое шевеление, на которое он твёрдо решил не обращать внимание. И тогда в наушниках его послышался совсем другой, ровный и скучноватый голос явного практика, причём с большим и весьма специфическим жизненным опытом. Это чувствовалась сразу, спиной.