Флотская богиня - [114]
— А что панькаться? Куда его отправлять? Сержант брал его в плен, сержанту и пускать в расход.
— Я не могу расстреливать его, товарищ полковник. Всю дорогу убеждал, что пленных у нас не расстреливают и что если он ответит на все вопросы… Как видите, он ответил.
— Что вы тут антимонию разводите, товарищ младший сержант?! — возмутился майор. — Вы что, отказываетесь выполнять приказ?
— Приказа пока что не было, — недобро блеснула глазами Евдокимка, поправляя ремень висевшего через плечо карабина. — Если же он последует, то будет противоречить приказу товарища Сталина об обращении с пленными, — она и представления не имела о том, издавался ли такой приказ Верховного главнокомандующего на самом деле, но, что сказано, то сказано…
— Нет, ты видел этого грамотея? — слегка поостыл майор.
Однако Гайдук обратила внимание, что к полковнику тот обратился на «ты», и это ее покоробило.
— Приказ пока что отдан не был, — потупив глаза, осадил его комбриг. — Сержант прав.
— Они что, хотят расстрелять меня? — с каким-то странным безразличием в голосе спросил лейтенант, вклиниваясь в эту перепалку.
— Я пытаюсь отговорить их от этой затеи.
— Тогда они расстреляют нас обоих. Это уже смешно.
— О чем вы там лопочете? — исподлобья взглянул полковник на Евдокимку.
— О жизни и смерти. Лейтенант просит вас как офицер офицера — пощадить его.
— А ты спроси этого своего лейтенантика: они наших бойцов часто щадят? На землю нашу они пришли из чувства сострадания?
— Ответ вам известен, товарищ полковник. Может, он в штабе корпуса понадобится? Офицер как-никак, прямо с фронта.
— Что ты цену ему набиваешь, словно старой лошади?
— Если мне позволена последняя просьба, — вновь заговорил пленный, — то я прошу вас лично исполнить приговор. Вы — настоящий солдат, в вашем поведении есть что-то рыцарское.
— Только не надо льстить мне. На вашей судьбе это все равно никак не отразится.
— Я ведь не о помиловании прошу, а всего лишь высказываю свое пожелание. Жаль, что вы до сих пор не удостоились звания офицера.
«Сама об этом жалею, — согласилась с ним Евдокимка, но вслух ничего не произнесла. — Война не завтра кончается, еще удостоюсь». Она задумчиво покряхтела, взглянула сначала на пленного, затем на полковника.
Нет, сам процесс расстрела ее не страшил. За то время, пока она работала в госпитале, на ее глазах, а порой и на ее руках, ушло из жизни столько раненых бойцов, она повидала столько крови… Тут дело заключалось в другом. Евдокимка понимала, что сейчас этот пленный смотрит на нее, как на заступницу, и здесь уже — вопрос чести. Хотя что Евдокимка могла противопоставить воле этих высоких чинов, кроме жалости к пленному да своего упрямства?
— Пленный просит, чтобы я лично расстрелял его.
Майор крутил ручку аппарата и словно бы не слышал слов Евдокимки, но полковник как-то странно встрепенулся и спросил:
— Из уважения к храбрости, что ли?
— Наверное, на войне это тоже имеет значение — кто именно лишает тебя жизни.
— Тогда уводи и стреляй. Везти его в штаб корпуса — далеко и не на чем. Устраивать ради него лагерь военнопленных, что ли? Отведи подальше и не вздумай пожалеть его. Метрах в двухстах отсюда — кладбище.
— Мимо проезжали, видел…
Они с лейтенантом встретились взглядами, и тот все понял без перевода. Евдокимка достала из кармана пистолет пленного и проверила его.
— Понимаю: приказ есть приказ, — произнес Вильгельм фон Кранц так, словно хотел подбодрить своего палача. Но когда у двери Гайдук пропускала его вперед, лейтенант как-то слишком уж проницательно присмотрелся к ее шее, словно собирался нанести любимый японцами «сабельный удар» в глотку. — Где вы намерены расстрелять меня?
— На кладбище.
— Это по-христиански. Если вам трудно будет стрелять, вернете мне пистолет с одним патроном. Под слово чести офицера.
— Это не дворянская дуэль, а война, господин лейтенант. Лично я рисковать из-за вас не намерен.
Когда они проходили мимо каменной тумбы, оставшейся на месте ворот помещичьей усадьбы, лейтенант приостановился, положил на нее свои ручные часы, портсигар и портмоне, а также снял с пальца обручальное кольцо.
— Возьмите, сержант, по праву трофея; законами войны это допускается. Если отбирете у убитого, это уже мародерство. А так, я дарю вам.
Евдокимка не стала вступать в полемику, молча рассовала дареное по карманам, однако повторила: «Рисковать с пистолетом я не намерен». И тут же приказала пленному идти дальше.
С минуту, сопровождаемые взглядами крестящихся кладбищенских старух, они двигались в полном молчании, но затем вдруг лейтенант вновь заговорил:
— В моем положении подобные вопросы задавать неуместно. Тем не менее… Почему вы все время говорите о себе в мужском роде? Вы ведь женщина, и с грамматикой у вас вроде бы все в порядке.
— С чего вдруг вы решили, что я — женщина?! — опешила Евдокимка.
Офицер остановился настолько резко, словно наткнулся на штык, и медленно, слишком медленно оглянулся. Глаза его округлились так, будто ему явился лик Девы Марии.
— Так, вы что, скрыли ото всех свое женское естество?! Никто, даже командир вашей части, не знает о том, что вы женщина?! Но это же невозможно!
Поздняя осень 1941 года. Могилевско-Ямпольский укрепрайон. Группа лейтенанта Андрея Громова (Беркута) вынуждена оставить разбитый немецкой артиллерией дот и перейти к партизанским действиям в тылу врага. Но и давний противник Беркута оберштурмфюрер Штубер не теряет надежды разделаться с неуловимым русским…Роман входит в новый цикл «Беркут» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «Опаленные войной».
В августе 1941-го немецкие войска подходят к Подольскому укрепрайону, последнему русскому заслону перед Днестром. Для того чтобы избежать длительных боев и сохранить в неприкосновенности для наступающих фашистов мосты, в тыл Красной армии забрасывается десант — профессионалы из специального диверсионного полка вермахта «Бранденбург». Руководит отрядом суперпрофессионал, барон фон Штубер, приятель Отто Скорцени, главного диверсанта Третьего рейха.Роман «Река убиенных» открывает новый цикл «Беркут», действие которого разворачивается на оккупированных вермахтом территориях Восточной Украины в 1941–1943 гг.
Осень 1941 года. Войска вермахта штурмуют приднестровские укрепления Красной армии. Ее тылы наводнены немецкими разведывательно-диверсионными группами. Профессиональный разведчик и диверсант оберштурмфюрер Штубер передвигается среди советских войск, удачно прикинувшись офицером из разведотдела армии. Но ему не повезло — на его пути оказался молодой русский лейтенант Андрей Громов, назначенный командовать дотом с грозным названием «Беркут».Роман «Опаленные войной» продолжает цикл «Беркут», начатый романом «Река убиенных».
Конец 1943 года. Гитлеровцы, в очередной раз заявив о гибели ненавистного им Беркута, снова просчитались. Бывший лейтенант, а ныне — капитан Громов, принимает под свое командование присланную на его поиски диверсионно-разведывательную группу с Большой земли. Оборудовав в предгорьях Карпат надежную базу, отряд приступает к полномасштабным партизанским действиям, вызвав раздражение и невольное уважение у своего главного противника, гауптштурмфюрера Штубера.Роман входит в новый цикл «Хроника „Беркута“» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «Жестокое милосердие».
Конец зимы 1943 года. Отряд капитана Беркута продолжает оборонять Каменоречье — важный плацдарм в тылу немецких войск, который должен стать опорным пунктом будущего наступления Красной армии. Но планы советского командования изменились, и теперь только от самих бойцов и командира зависит — сражаться дальше или возвращаться к своим…Роман завершает новый цикл «Хроника «Беркута» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «До последнего солдата».
Весна 1942 года. Леса Подолии. Неуловимый Беркут и его бойцы по-прежнему наводят ужас на местных полицаев и доставляют массу неприятностей оккупационным властям. Их операции дерзки, стремительны и неожиданны. Руководство абвера требует скорейшего разгрома надоедливого отряда. Гауптштурмфюрер Штубер со своими «Рыцарями Черного леса» из диверсионного полка «Бранденбург» разрабатывает хитроумную операцию, чтобы окончательно разделаться с Беркутом…Роман входит в новый цикл «Беркут» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «Живым приказано сражаться».
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.