Флот судного дня - [8]

Четырнадцать лет назад. Сельва

Флория Инвайя любила чащу после дождя. Сельва из темного сырого ада превращалась во дворец богини плодородия, которую зовут почти аналогично – Флора. С лесного полога еще падала толстыми струями накопившаяся вода, но длинные руки солнца, пробившись сквозь крону, превращали ее в жидкий свет. Казалось, вода, не долетая до земли, становится крыльями бабочек, которые радужными бликами разлетаются под тенистыми сводами леса. Брильянтовыми ожерельями светилиcь капли, что застыли на паутинах, сотканных пауками-золотопрядами. Мелкие птицы живыми огоньками подлетали к цветам, чтобы напиться воды, застывшей в гибких объятиях пестрых лепестков. Стрекот птиц и крики животных, даже вопли капуцинов не казались назойливыми, а создавали чудесную симфонию жизни, недолговечный подарок вечности.

Но приобщение к радости бытия оказалось на этот раз недолгим. Невозмутимый Монтальво, слушая очередную меренгу, льющуюся в его слуховые каналы из встроенных в височные кости динамиков, показал пальцем наверх.

Он прав – разорванная солнцем и разлетевшаяся облачность обнажила чистое небо, упорно смотревшее на поверхность сквозь кроны деревьев. С подъемом группы на перевал растительность становилась все реже. Сквозь дыры голого неба на них пялились из космоса выпуклые глаза хищников. Надо торопиться, хотя с утра не было ни минуты отдыха. После неудачной морской операции, когда погибла половина отряда, они бегут уже третью неделю. В юкатанских карстовых провалах можно было легко укрыться, но в этих норах нечего есть и там их отряд был бесполезен. Кроме того, там постоянно возникало странное ощущение удушья, как будто против них применяли газ.

Из последних сил надо гнать вперед. Перейдем через гребень, спустимся в долину, густо заросшую лесом и подлеском, тогда и устроим привал. А неподалеку от нее болота с тростниковыми зарослями. Монтальво знает их, как свои пять пальцев. За болотами городок Мерида, с его подпольной, но вполне уютной «лежкой» и своим человеком в полиции, который предупредит, если что, об облаве.

Несколько раз по пути они попадали под удары автоматических огневых точек. Ленчо подорвался на мине в пяти шагах от нее. Несколько секунд он неотрывно смотрел на свои оторванные ноги, а потом умер и удивление застыло на его лице. Затем они потеряли двух человек, когда ударный дрон высмотрел их сквозь листву своими инфракрасными камерами. Пако Монтальво нес на себе раненую Чело десять километров, пока она не отошла. Но он нес ее, мертвую, еще два часа, пока Гарсия не встряхнул его и не сказал: «Хватит, Пако, отпусти ее. Чело ушла к ангелам, а мы будем мстить за нее». Их осталось четверо. Монтальво, Гарсия, Лало Престес и она. Флория Инвайя.

Ждать темноты нет смысла. Инфракрасные камеры дронов так или иначе разглядят их здесь. Монтальво, который шел впереди, но в пределах видимости, показал жестом – привал. Он мастерски делал обвязки из листьев и веток, которые заткнут за пояс любой самый навороченный камуфляж армейских снайперов. И после недолгого привала они стали похожи на движущиеся кусты, оживленные лесными духами, богиней Флорой и богом Фавном.

Вот они достигли гребня и начали спуск. Монтальво ненадолго задержался наверху, наверное, хотел получше обозреть местность, и тут выстрел снайпера сразил его. Лепестковая пуля пролетела по спирали сквозь тело и вынесла наружу разорванное сердце. На лице у мертвого Монтальво не запечатлелось страдания, скорее наоборот. Ведь Чело забрала его к себе. Старый Пако Монтальво был самый опытный в отряде. Жесткий, как все гватемальские товарищи; ведь они воюют уже несколько поколений, со времени геноцида индейцев при президенте Риосе Монтте. Воплощение мести, он помнил все страдания народа майя от эпохи конкисты до наших дней.

У нее самой, еще прадед, Хесус Инвайя, был команданте в Революционных силах Колумбии, в ФАРК. Они будут бороться и дальше против тех, кто превращает человека в вещь, которую можно использовать и выбросить.

Теперь командование группой взял на себя Лало Престес. Он молодой, но лет десять сформировался как боец. Тогда крестьян Юкатана подсадили на семена корпорации «Медуза», что дают всходы, нечувствительные к вредителям всех видов, поначалу даже бесплатные, но совершенно стерильные. Потом пришел черед платить за новые семена, и снова, и снова, все больше, так каждый год. Да еще стерильные насаждения уничтожили всех «конкурентов» в мире культурных растений; вместо них на полях уже ничего не росло. Кто не мог платить корпорации, тот вылетал в трубу и, превратившись в живую плантацию органов, шел выращивать в себе почки и печень на продажу, а его земельный участок отходил «Медузе». Лало собрал группу, которая положила этому конец. Полиция, армия и наемники «Медузы» пять лет носу не показывали на территории сто на сто километров.

Народная Республика Юкатана, так она называлась. Сюда приезжали многие бойцы из Гватемалы и Сан-Сальвадора, и Гондураса, и из Колумбии, как сама Флория, чей и отец и дед были убиты эскадронами смерти, когда воевали за свою землю, которую латифундисты забирали под плантации кофе. Оба были убиты предательски, после лживых перемирий, которые объявляло правительство по совету хитрозадых гринго.