Флот Римской империи - [22]
Поскольку кормчие и другие морские офицеры не имели времени или способностей освоить хорошо две профессии сразу, такая организация морских центурий решала две задачи. Она должна была привести на практике не только к общему освоению всеми моряками пользования оружием, но также к специальной подготовке некоторой части экипажа к ведению боевых действий против пиратов или десантным операциям. Афинская триера в начале IV столетия до н. э. имела на борту около десяти морских пехотинцев,[206] а Коанская квадрирема в 84–82 годах до н. э. двадцать таких воинов. Однако свидетельства о таких бойцах в Римском имперском флоте сводятся к различению Тацитом матросов и морских пехотинцев в Германском флоте.[207] Имеется соблазн видеть в тех, которые называли себя manipulares, часть военного контингента корабля более определенно, но это слово скорее просто синоним miles, которое довольно часто употреблялось в регионе, связанном с Мизенским флотом. Единственный моряк Равенны, который так именовал себя, был захоронен близ Неаполя.[208] Во всяком случае, формальное, резкое различение между гребцами и морскими пехотинцами, которое имело место в республике, должно быть, исчезло в империи, ибо это было несовместимо с организацией центурии.
Успешное приспособление римлянами своей типовой боевой единицы для действий в особых морских условиях свидетельствует об их военном гении. Поскольку каждый корабль являлся самодостаточной боевой единицей и случаи, когда экипажи нескольких судов действовали вместе, были редки, не было необходимости организовывать центурии в когорты. Реально такая мера была бы особенно трудной в связи с тем, что центурия в квинквиреме была гораздо сильнее той, что в либурне.[209] Скрупулезная иерархичность центурии была урезана, чтобы соответствовать нуждам более простой корабельной единицы. Из трех главных principales центурии signifer, optio и tesserarius морская центурия требовала постоянно лишь optio или заместителя командира. Поскольку отдельный корабль с его tutela (оберегом) и особыми характеристиками не испытывал большой нужды в signum или штандарте, единственный до сих пор известный signifer, вероятно, был знаменосцем всего флота. И колонна Траяна, и литературные источники показывают, что praetoria navis (флагманский корабль) адмирала обозначался по ночам фонарями, а в дневное время – флагом.[210]Tesserarius (тессерарий, передававший боевые приказы военачальника) на дежурстве использовался только на берегу, а один известный морской tesserarius происходил из отряда Равеннского флота, действовавшего на суше против разбойников Умбрии.[211] Военные музыканты не играли большой роли на борту корабля, и их звания упоминаются редко. Известны один cornicen и два bucinatores, однако tubicen (трубач) пока не появлялся, хотя Лукан указывает, что tuba (труба) использовалась для сигнала к отплытию.[212]
Военные вопросы передавались почти целиком на усмотрение центуриона, ибо триерарх формально даже не носил меча. Центурион следил за подготовкой моряков armaturae (солдатами), командовал военными операциями и наказывал подчиненных лозой, признаком власти центуриона. Этот пост являлся вознаграждением за долгую умелую службу и часто давался уроженцам внутренних областей, в отличие от должности триерарха. Так, С. Эмилий Север, из Паннонии, умер центурионом равеннской триремы Hercules после двадцатидвухлетней службы.[213] Чувство гордости, которое побудило украсить виноградной лозой надгробную плиту, возможно, объясняет то, что моряки обращались скорее к триерархам и optiones (сотникам), чем к центурионам, когда хотели, чтобы какой-нибудь офицер размечал их могилы.[214] Тем не менее расхождение между центурионом и солдатом, хотя и велико, все-таки является в центурии менее глубоким, чем в легионах. Обсуждение в следующей главе условий службы моряка будет распространяться на центуриона и всех младших офицеров. Сложная схема карьерного роста центурионов легиона отсутствовала во флоте. Особо квалифицированные центурионы, вероятно, занимали должности триерархов, хотя есть подозрение, что
