Флорентийские маски - [159]

Полу пришлось присутствовать при том, как Антонио, с молчаливого согласия и одобрения окружающих, заставил Ласло подписать документ, дающий ему возможность беспрепятственно вывезти в Италию тело покойного отца. Ни мексиканское правительство, ни родственники актера, ни даже его вдова никогда не узнали бы о том, что тело знаменитой звезды вывезено за границу, чтобы стать объектом чудовищных экспериментов.

За несколько дней до этих событий экзальтированный Винченцо безуспешно пытался убедить руководство ложи попробовать оживить останки дуче, соединив голову Пиноккио с сохранившимися фрагментами костей фашистского лидера. Внимательно рассмотрев это предложение, высшие иерархи ложи отклонили его. Над телом Муссолини надругались его противники, и его останки были разбросаны по всей стране. Вероятно, кто-то из победителей предчувствовал возможность проведения нездоровых, противоестественных обрядов и сделал все для того, чтобы собрать воедино останки диктатора было невозможно.

Вплоть до этого дня Пол не придавал большого значения тому факту, что многие люди еще при жизни стараются отдать недвусмысленно читаемые распоряжения по поводу того, как следует распорядиться их телом после смерти. Теперь же он впал в своего рода паранойю и решил при первой же возможности составить и нотариально заверить завещание, в котором бы однозначно указывалось, что его тело не может быть передано никому ни полностью, ни частично, а должно быть как можно скорее кремировано.

В тот день, когда он в первый и последний раз в жизни увидел череп Пиноккио, ему пришлось встать на колени перед Антонио и поклясться, что он постарается как можно скорее стереть из памяти все воспоминания о столь неприглядной истории, в которой ему пришлось сыграть одну из главных ролей. Пол пошел на такое унижение, чтобы спасти жизнь Ласло.

Среди прочих условий капитуляции Пол обязался хранить в тайне от всех, даже самых близких ему людей, то, что произошло с ним здесь, на кладбище, а кроме того, поклялся не беспокоить больше никого разговорами о каком-то загадочном носатом черепе. По словам Антонио, Пол брал на себя эти обязательства для своего же блага. Это позволяло ему сбросить давивший на него груз ответственности за все то, что ему довелось увидеть и в чем он был вынужден принять непосредственное участие. С этого дня Полу надлежало не оспаривать факт самоубийства Марка, равно как и добровольного ухода из жизни преподавателя лингвистики Федерико Канали, который скорее всего утонул в реке Арно, что, впрочем, не могло быть подтверждено со стопроцентной уверенностью, потому что тело его так и не было найдено. Пол обязан был забыть о многолетней дружбе, связывавшей троих молодых людей, которые, кстати, как он должен был зарубить себе на носу, никогда не ездили на Гаити, ни вместе, ни поодиночке.

Пол уезжал из Флоренции с чистой совестью. Перед отъездом он проводил в аэропорт Ласло, который заказал себе билет на рейс в Будапешт. Таким образом Ласло выполнял навязанное ему Антонио условие никогда больше не появляться в столице Мексики. Горькую пилюлю запрета Антонио подсластил весьма значительной суммой денег, которых, по его мнению, адвокату должно было хватить до конца его дней, причем хватить на безбедную жизнь, включая удовлетворение самых порочных прихотей, свойственных, как заявил молодой человек, извращенной натуре адвоката. Выбравшись из подземелья и покинув кладбище, Ласло постепенно пришел в себя, и это наполнило душу Пола надеждой, что со временем венгр полностью поправится и будет жить нормальной полноценной жизнью.

Ни о какой близости с Коломбиной не могло быть и речи. Прощаясь, она ясно дала понять англичанину, что больше они никогда не увидятся. Тот, к своему удивлению, почти не расстроился: ему не то чтобы не было жаль прощаться с девушкой, но он просто был уверен, что теперь ему не составит особого труда вновь встретиться с нею, совершив путешествие за край реальности, не выходя из собственного дома. Он понимал, что с этого дня мертвецы станут неотъемлемыми спутниками его жизни, как в том, уже далеком, видении.

К тому времени, как под крыльями самолета замелькали бетонные плиты взлетно-посадочной полосы лондонского аэропорта Лутон, Пол твердо решил для себя никогда больше не иметь ничего общего с кем бы то ни было из семьи Слиммернау. В первую очередь это касалось Ады Маргарет. От этой женщины он хотел держаться подальше. Полу было ясно, что под маской актрисы в ней скрыта жрица какого-то чудовищного, кровожадного культа. Носатый череп питал ее особой силой и продлевал до бесконечности ее вечно юное существование на земле. Люди, подобные ей, не могут жить без сцены: обычная жизнь без игры и лжи невыносима для них. Лишенные возможности принимать участие в спектакле, имя которому – жизнь, они быстро покидают список действующих лиц, уходя в другой мир. Актеры, потомки Гая Фокса, из века в век несли семейное проклятие: каждый год им приходилось сжигать символическое изображение одного из далеких предков. Этот обряд, ставший со временем общенациональной традицией, питал всепожирающим огнем ту самую адскую бездну, которой так боятся обычные люди. При этом, за исключением немногих потомков человека, имя которого стало символом предательства, никто из участвующих в празднике всесожжения даже не подозревал, какие черные силы обретают новую энергию во время огненного праздника.