Флора и фауна - [64]

— А что такое? — изобразила дурочку.

Гарик схватил меня за руку и, рывком вытащив из кресла, толкнул на выход.

— Прости, котик, рандеву пока отменяется, — послала воздушный поцелуй Борису, проплывая мимо под руку с его боссом. — Не скучай, я буду помнить тебя.

Бройслав ожидал увидеть полненькую брюнетку лет сорока, но его встретила милая стройная шатенка от силы тридцати лет. И балахона, цепей с пентаграммами, как он представлял себе, на ней не было — простенькая домашняя одежда, собранные в хвост волосы и скромные сережки в ушах.

— Лидия Константиновна?

— Да. А вы Орион. Здравствуйте. Проходите, — распахнула шире двери, впуская в уютное жилище, по интерьеру которого нельзя было сказать, чем занимается его хозяйка.

Бройслав снял туфли, оглядывая полки с книгами в прихожей, задержал взгляд на фотографии маяка на темно синем фоне.

— Меня успокаивает эта картинка, она оптимистична, правда? — заметила его интерес к необычной фотографии женщина. — В ней живет надежда.

— Да, — согласился. Маяк манил и сулил рассвет, что уже близок и вот-вот разорвет первыми лучами солнца клубящую тьму ночи. — Показательно.

— Проходите в комнату, — пригласила, шагая впереди. — Присаживайтесь, — указала на широкий диван.

Бройслав сел и неторопливо начал осматривать жилище знахарки, убогое и тесное.

— Так что вас привело ко мне и что за срочность заставила вас прийти почти ночью? — спросила Лидия, усаживаясь в кресло напротив мужчины.

— Меня интересует тема реинкарнации. Я ученый…

— Астроном?

— Астрофизик.

— Но вы давно не занимаетесь наукой. Вы бизнесмен, причем удачливый. Ваши капиталы растут действительно с астрономической скоростью.

— Это у меня на лбу написано? — сухо улыбнулся Бройслав. Этим замечанием гадалка его не удивила — немного ума надо, чтобы сложить стоимость его костюма, часов, ботинок, ухоженного вида и размер кошелька.

— Да, если хотите.

— А что еще написано?

— Вы иностранец.

— Сильный акцент?

— Неслабый.

— Я льстил себе надеждой, что довольно неплохо знаю ваш язык и говорю почти как москвич. Придется потренироваться.

— Не станете. Незачем. Вы не делаете того, в чем не видите смысл и толк, время свое цените.

— Это плохо?

— Кто сказал? Наоборот, хорошо. Но я была бы благодарна вам, если б вы оценили и мое время.

— Я оплачу…

— Нет, дело не в деньгах. В том, что время достаточно позднее, и приняв вас, я отложила свои дела, которые мне в любом случае придется доделывать. Изложите, пожалуйста, суть проблемы.

— У меня нет проблем, но есть вполне объяснимое человеческое любопытство на счет жизни и смерти.

— Это и есть ваша проблема: вы не боитесь смерти, вы боитесь что-то не успеть в жизни.

— Согласен.

— Между тем, вы умрете не раньше чем ваше истинное предназначение будет выполнено. Смерть это такое же чудо, как жизнь, и такая же тайна. Мы уходим в нее, из нее же возвращаемся. И не голыми, а с опытом и определенными знаниями, наработанными в других жизнях, другое дело, что, пережив шок рождения, мы забываем те важные детали, которые необходимы нам. Они возникают подспудно и проявляются постоянно, но мы не можем дать отчет им, не хватает знаний.

— Но у вас, я слышал, знаний достаточно.

— Знаний не бывает достаточно. Человек учится всю жизнь. Вы хотите побеседовать со мной и понять что-то для себя? Спрашивайте.

— И вы ответите?

— Естественно. Вас это удивляет?

— Я слышал, что оккультные знания достояние определенного типа людей, и другим они не даны, есть запрет рассказывать о том.

— Чушь. Человек имеет право на знания в любой области. Мне было бы стыдно, узнав что-то, утаить от другого, ведь ему это может оказаться очень нужным.

— Но профаны могут воспользоваться информацией в негативных проявлениях.

Женщина улыбнулась:

— Для этого они должны понять, о чем речь, а как поймут, если профаны?

Бройслав невольно задумался — женщина нравилась ему все больше и вызывала редкое для него чувство уважения. Обычно подобное возникало у него после длительного общения, знакомства не один год и тщательных проверок, «тестирований».

— Я, по-вашему, профан?

— Вы — нет, вы просто неверующий человек, но вам это и не нужно. Вы уже нашли для себя Бога и теперь ищите себя в нем.

— Не понимаю, — признался.

— Ваш Бог скрыт от глаз остальных, его имя давно извращено в людском сообществе и вы не хотите его осквернить, не хотите стать посмешищем в глазах окружающих. Вам вообще нет до них дела.

— Вы психолог?

— Дипломированный? Нет.

— Тогда позвольте полюбопытствовать, откуда вы взяли, что я именно таков?

— Я вижу глаза человека, чувствую его душу и рассказываю о ней. Внешняя оболочка значения не имеет. Внешне вы жесткий и самоуверенный человек, способный на очень жестокий поступок, не знающий жалости, не принимающий иную мораль, кроме своей. Люди для вас — ступени к достижению цели. Игрушки, с которыми вы забавляетесь. Вы мстите им.

— Нет, — покачал головой. — Вы не правы.

— Права, только вы не утруждаете себя пониманием, отчего вы стали таким.

— Я произвожу настолько страшное впечатление?

— Нет. На меня. На других, пожалуй. И вам это нравится. Вы чувствуете себя защищенным под маской монстра.

— Благодарю, — скривился Бройслав, озадачившись: а не обидиться ли и не уйти, послав женщину к чертям со всей заумью. Но его удерживало любопытство и что-то еще непонятное, возможно, надежда, а может желание хоть раз услышать правду о себе, узнать, каков он с точки зрения стороннего человека Женщина была непривычно откровенна, и это несколько шокировало. Но привлекало своей необычностью.