Флирт - [29]

— Разрешите помочь вам, — сказал князь. — Мы поедем медленно, но если вы боитесь, что ветер сорвет вашу шляпку, то я могу предложить вам вот это.

Он подал Анцелле шифоновую шаль, и та невольно подумала: в руках у скольких женщин эта шаль до нее побывала?

Князь взялся за рукоятку переключения скоростей, легко завел двигатель, и автомобиль тронулся с места.

— Что это за марка? — поинтересовалась Анцелла.

— «Панар», — ответил князь, — последняя модель. Я купил ее после прекрасного достижения Эмиля Левассора на гонке Версаль — Бордо три года назад.

— А что за достижение?

— Он ехал сорок восемь часов и сорок восемь минут. Остановился только раз, в Бордо, и то лишь на десять минут. Для того времени это была сенсация.

— Но ваш автомобиль, конечно, новый, — отметила Анцелла.

— Мне его доставили недавно, — ответил князь. — Это уже третий мой «панар». Второй я заказал после гонки Париж — Марсель. Вы наверняка о ней слышали.

— Боюсь, что нет, — призналась Анцелла.

— И о чем вы говорите у себя в Англии? — спросил князь и рассмеялся. — Я был уверен, что все в мире слышали об этой гонке протяженностью более тысячи миль. Можете себе представить: ее закончили пятнадцать из тридцати двух автомобилей, принявших старт.

— И выиграл «панар»?

— В том-то и дело! А эта самая последняя модель развивает скорость пятнадцать миль в час! — Князь, будто бы поняв, что после такого сообщения Анцелла может испугаться, добавил: — Но я не осмелился бы везти вас с подобной скоростью. Я не забываю, что вы приехали из Англии, где еще два года назад было ограничение: четыре мили в час.

— Сейчас это отменили, — быстро отреагировала Анцелла.

— Знаю, — ответил князь. — Но штрафом карается превышение скорости в двенадцать миль, что, по-моему, просто смешно, поскольку уже скоро автомобили будут делать все тридцать миль.

— Но это ведь слишком быстро! — вскрикнула Анцелла.

— Прошу не надеяться, что я с вами соглашусь, поскольку недавно был принят в Автомобильный клуб Великобритании и Ирландии, — сообщил князь. — Клуб был образован в прошлом году.

— А вы не собираетесь участвовать в гонках в Англии? — спросила Анцелла.

Она подумала, что, возможно, сможет увидеть князя после своего возвращения в Англию.

— Если у вас будут организованы гонки, я постараюсь выиграть, — ответил тот. — Но пока их достаточно много и во Франции.

Продолжая разговор, они ехали по главной дороге, с которой свернули и начали подниматься вверх по узкой, крутой дорожке, по одну сторону которой были глубокие оврага, а по другую — отвесные стены.

Цветы прятались в балках и в зарослях трав, растущих на откосах. Анцелла видела цветущие маки, жемчужно-белые вифлиемские звезды и дикие орхидеи.

Миндаль и персиковые деревья раскрывали свои розовые цветы, а мимоза искрилась золотом.

Как же это было волнующе — ехать на автомобиле и смотреть на окружавшую со всех сторон красоту. В то же время Анцелла не могла не думать о князе.

Она прекрасно понимала, насколько привлекательно он выглядит за рулем, а умение, с которым князь управляет автомобилем, удивляло ее и восхищало.

Время от времени на дороге попадались ухабы.

— Как-нибудь я возьму вас на гонки в Монте-Карло, — сказал князь. — Чтобы зрителей изящного конкурса не покрывали тучи пыли, Блан привез специалиста из Италии, который покрыл поверхность дороги смолой.

— Смолой? — удивленно спросила Анцелла.

— Благодаря этому дорога будет ровной, по ней можно ехать, не поднимая пыли, — объяснил князь.

Анцелла подумала: если то, что говорит князь, правда, то это огромный прогресс. Она знала, что автомобиль, в котором они едут, оставляет за собой огромное облако пыли, которое в жарком и сухом воздухе долго остается висеть подобно туману.

Вскоре они доехали до дороги, проходящей выше, и Анцелла увидела огромную скалу — ту самую Эзу, а у ее подножия — несколько стоящих вразброс домиков, окруженных высокими, бросающими обширную тень деревьями.

Внизу несколько мужчин гоняли мяч, а мальчишки подражали им, играя каменными шариками. Женщины наполняли сосуды водой и полоскали белье в большом каменном фонтане.

Все прервали свои занятия при виде автомобиля, остановившегося в тени огромного дерева, окружили машину, присматриваясь к ней с робостью и удивлением.

Князь выбрал из толпы зевак мальчика лет четырнадцати и велел ему присмотреть за автомобилем. После чего помог Анцелле выйти, и вскоре они оказались у начала узкой улочки-лестницы, которая над обрывом взбегала вверх.

— Надеюсь, у вас хватит сил, — сказал князь. — До вершины около пятисот ступенек.

— Я люблю ходить, — ответила Анцелла.

— Я так и думал, — произнес князь. — Вы живете в деревне?

— Да.

— Ну конечно! Я был уверен, что вы — не дитя города.

Она не спросила, откуда у него такая уверенность, и они начали подъем в направлении больших ворот, обозначающих границу деревни.

Улочка, настолько тесная, что ехать по ней можно было разве что верхом на лошади, была тем не менее вымощена каменными плитами, украшенными по центру узором из красного кирпича. По обе стороны ее стояли необыкновенно живописные домики, будто перенесенные из средневекового города. Построены они были добротно и даже с шиком: все окна и двери венчали каменные арки.