Флинн - [26]

— Как я понимаю, вы учитывали и мастерство мистера Шекспира.

— Он вышел из себя. Взорвался! Почему ему не сказали раньше? Если б я сказал, он никогда бы не согласился работать у меня. Его обманули, обвели вокруг пальца, уничтожили. Он не сможет заплатить английских налогов. Он не может работать в таких условиях, но не может и не работать. И уж конечно, он не может работать в Америке за так. Я уже подумал, что во втором действии мы его на сцене не увидим.

— Но он вышел.

— И сыграл великолепно. Дэрил Коновер был великим актером. Да упокоит Господь его душу! Однако, инспектор, между вторым и третьим действиями он забронировал билет в Лондон.

— Вы это знали?

— Он оставил дверь в гримерную открытой, когда звонил в авиакомпанию. Он не делал из этого тайны. За кулисами все гудело. Я знал.

Хастингс подождал, пока официант принесет ему второй стакан.

— Третий акт он отыграл бесподобно. Просто бесподобно. Его вызывали несчетное число раз. За сценой я попытался урезонить его, говорил, что он разоряет не только меня, лишает средств к существованию всех, кто связан с этой постановкой. Я сказал ему, что премьера удалась и теперь нам не о чем беспокоиться. Во всяком случае, с финансами все будет в порядке. И через три недели мы, как и намечалось, переберемся в Нью-Йорк. Он же ушел в себя. Так злился, что у него посерело лицо. Лишился дара речи. Захлопнул передо мной три двери.

— Вы не смогли удержать его на земле, поэтому взорвали самолет, так?

— Я знал, что он улетает, инспектор, но понятия не имел, каким рейсом.

— Выяснить это — пара пустяков. Как, по-вашему, сколько самолетов улетают из Бостона в Лондон в три часа ночи?

Хастингс взялся за второй стакан.

— Забавно. До этого момента я как-то не думал, что могу оказаться на скамье подсудимых.

— Как главный подозреваемый.

— Инспектор, позвольте спросить: как я, Бейрд Хастингс, мог взорвать самолет?

— Позвольте вам ответить, Бейрд Хастингс. Во-первых, вас зовут Роберт Каллен Хастингс. Под этим именем вы служили в армии Соединенных Штатов. И, позвольте вам напомнить, армия Соединенных Штатов готовила из вас сапера-подрывника.

— Боже мой!

— Бог тут ни при чем, а вот Коки приложил к этому руку.

— Так вы знаете, что в армии я был сапером-подрывником.

— Да. Выпейте. Это еще не все.

— Однако как я мог взорвать самолет?

— Сев в машину, как только стало ясно, что с Коновером договориться не удастся, поехать домой, на Беверли-Фармз, взять динамит, который вы купили, чтобы что-то взорвать на вашем участке…

— Боже мой!

— Нет, нет, об этом мне тоже сообщил Коки. Потом вы собрали бомбу, отвезли ее в аэропорт Логана, времени на это у вас было предостаточно… и подложили ее в грузовой отсек самолета, вылетающего рейсом восемьдесят в Лондон.

— Инспектор, перестаньте! Служба безопасности в аэропортах сейчас куда как надежнее, чем прежде. Вы же не можете сказать…

— Я могу сказать, что кто-то подложил бомбу в самолет. И вам не убедить меня, что Бейрду Хастингсу, театральному продюсеру, не под силу переодеться сотрудником какой-нибудь из наземных служб и спокойно подобраться к заднему правому грузовому отсеку этого злосчастного самолета!

— Господи!

— Да нет же, Коки!

— Напрасно вы так думаете, инспектор. У меня не хватило бы духу. Вы шутите? Убить сотню человек?

— Для вас все рухнуло, Роберт Каллен Хастингс. Каким-то образом вам удалось стать театральным продюсером, заполучить на роль Гамлета самого Дэрила Коновера, но вы упустили свой шанс! Вы сказали, что состояние у вас было ужасное. Вы сказали, что многое отдали бы за то, чтобы посмотреть, как Дэрила Коновера разорвет в клочья. Вы это видели, Роберт Хастингс! Стояли у окна аэропорта Логана и наблюдали!

Хастингс оглядел бар-ресторан. Флинн говорил очень убедительно, но тихо.

— Это же несерьезно, инспектор.

— У вас был мотив. Этот человек разорил вас.

— Но за это не убивают сотню невинных людей.

— А, вы про это… Если б вы не любили драму, то не нашли бы свое призвание в этом бизнесе.

— Все, кто связан с театром, — психи, так?

— Эффект для вас — не пустой звук.

— Инспектор, вы же говорите об убийстве, массовом убийстве.

— Далее, у вас были необходимые средства. Динамит.

— Да нет же. Я его использовал.

— Я предполагал, что услышу от вас эти слова. Я уверен, что ни один эксперт в мире, включая и вас, не сможет доказать, что вы использовали весь купленный динамит. Так ведь? Одна или две шашки наверняка лежат в вашем сарае.

Даже в полумраке бара-ресторана Флинн заметил, что лицо Хастингса побледнело, как мел.

— Далее, у вас есть необходимые навыки. Смастерить бомбу для вас проще простого.

— Инспектор, прошло двадцать пять лет. Двадцать пять. Я двадцать пять лет не касался взрывчатых веществ.

— Однако вы верили в свои силы, когда пошли в магазин и купили динамит, чтобы что-то взорвать в своем дворе.

Хастингс шумно выдохнул.

— Все так.

— У вас были время и возможность. У меня нет никаких сомнений, что при необходимости театральный продюсер смог бы пробраться в этот самолет.

— Вы меня арестовываете? — спросил Хастингс.

— Вы сознаетесь?

— Я не сознаюсь.

— Тогда я вас не арестовываю.

Бледный, как смерть, Хастингс с ужасом глядел на поднявшегося из-за стола Флинна.