Флэшмен под каблуком - [57]

Я не сомневался в этом, что и озвучил.

– А еще он нажил состояние в Лондоне и имеет привычку ч-ки грязно играть однокалиточные матчи, – добавил я, и Брук сочувственно кивнул.

– Сулейман знает, что я не стану медлить, даже если это означает ринуться в бой с теми ничтожными силами, которые у меня здесь: пятьдесят прао и две тысячи человек, треть из которых мне придется оставить в качестве гарнизона в Кучинге. Даже в этом случае Усман понимает, что мне необходима по меньшей мере неделя на подготовку – неделя, за которую он сможет собрать в кулак свои прао и дикарей, превосходя нас десять к одному, и подготовить засады на Лупаре, пребывая в уверенности, что мы попадем в них полубезоружными и плохо подготовленными…

– Прекратите, а то я начну жалеть, что не нахожусь на его стороне, – буркнул Уэйд.

Брук залился своим самодовольным смехом и откинул назад черные кудри.

– Конечно, он намерен уничтожить нас всех до единого! – восклицает он. – Таков его дьявольский замысел. Так, – Джей Би обвел нас снисходительным взглядом, – рассчитывает Сулейман Усман.

– Но он, ясно дело, заблуждается, этот бедный язычник, – вздохнул Пейтинги. – И вы скажете нам в чем.

– Можете поставить целый банк против ломаного гроша, что он ошибается! – провозглашает Брук, и лицо его вспыхнуло от волнения и восторга. – Он ждет нас через неделю – а мы нагрянем через два дня! Он ждет нас с двумя третями сил – ладно, а мы приведем все! Я заберу из Кучинга всех до последнего, оставив его беззащитным, поставлю все на один удар! – Его взгляд буквально светился гордостью. – Внезапность, джентльмены – вот в чем соль! Я застану мерзавца врасплох, до того как он расставит свои адские ловушки! Что скажете?

Я бы сказал, что думаю, если бы мог. Никогда в жизни не приходилось мне слышать большей чуши, да и остальным, судя по их виду, тоже.

– Вы сошли с ума! – фыркнул Пейтинги. – Ничего не выйдет!

– Знаю, дружище, – ухмыльнулся в ответ Брук. – Но что еще остается?

– Да вы сами сказали! Между морем и Скрангом сто миль рреки, и каждый ярд ее утыкан пиратами, рработорговцами, ната-хутанами[73] и охотниками за головами. За каждым поворротом – туча боевых прао и банконгов, не говоря уж о фортах! Внезапность, говорите? Клянусь Иблисом, даже и не знаю, кого возьмут вррасплох! Нам довелось хлебнуть лиха в рречных битвах, но это… – араб взмахнул своей могучей рукой. – Без хоррошо оснащенной и многочисленной экспедиции… Приятель, это полное безумие!

– Он прав, Джей Би, – говорит Кеппел. – Даже те скромные силы, что в нашем распоряжении, мы не сумеем подготовить в два дня…

– На самом деле можем. Даже в один, если потребуется.

– Ну хорошо. Но даже тогда – мы можем внезапно атаковать форт Линга, но потом они будут готовы встречать нас в верхнем течении реки.

– Только не при той скорости, с которой я намерен двигаться! – возражает Брук. – Мы будем сидеть на пятках у гонца, который понесет в Патусан весть о падении Линга! Если надо, мы станем бежать всю дорогу до Скранга!

– Но Кучинг? – запротестовал Стюарт. – Да ведь баланьини или эти скоты-лануны сровняют его с землей за время нашего отсутствия.

– Ни за что! – Брук весь кипел от возбуждения. – Они же не знают, что он пуст! А если и узнают, что из того: начнем все сызнова, и только. Вы говорите о трудностях, поджидающих нас в Лупаре, но страшнее ли они тех, что встретили нас в Серибасе или Мурду? Было ли нам проще, когда мы с тобой, Джордж, овладели всем Сараваком, имея только шесть пушек и прогулочную яхту с течью в трюме? Заявляю вам, джентльмены, я могу осуществить этот план за две недели! Вы сомневаетесь во мне? Терпел я когда-нибудь неудачи? И потерплю ли сейчас, когда бедное, несчастное создание просит о помощи, а я, британец, слышу этот зов? Когда в моем распоряжении отважные сердца и добрые суда, с которыми мне по силам осуществить задуманное и выкурить этих ос из гнезда прежде, нежели они пустят в ход свои ядовитые жала? Ну? Говорю вам, весь королевский флот, вся королевская армия не будет иметь таких шансов, и я не намерен их упускать![74]

До той поры мне не приходилось наблюдать такого – хотя впоследствии я не раз видел, как один человек, чокнутый на всю голову и пьяный от собственной гордыни, ухитряется повести за собой нормальных людей, отметая прочь их здравые суждения. Такое умели Китаец Гордон и киргиз Якуб-бек, а еще Джеб Стюарт и этот всемогущий маньяк Джордж Кастер. Они с Бруком могли организовать свой клуб. Как сейчас вижу его: прямой, голова откинута, глаза горят – точь-в-точь как какой-нибудь паршивый актер, декламирующий азенкурский монолог Генриха V перед толпой деревенщин в палаточном театре. Не думаю, что ему удалось убедить их – ну, Стюарта или Кримбла, быть может, но не Кеппела и прочих. И уж точно не Пейтинги. Но они знали, что не в силах противостоять ему и той мощи, которую он излучает. Брук все равно сделает по-своему, и они это знали. Все молчали; Кеппел, как мне показалось, был сбит с толку. Потом Пейтинги говорит:

– Отлично. Как я понимаю, на меня будет возложено командование рразведывательными судами?

На этом все кончилось. Брук успокоился, и все принялись яростно обсуждать пути и способы, я же сидел, размышляя о безумии этой затеи и прикидывая способы, как бы от нее отвертеться. Ясно, что они идут навстречу гибели и меня тянут с собой, а поделать нечего. В уме моем прокручивались одна за другой разные схемы: от возможности сказаться больным до бегства. Наконец, когда все, кроме Брука, поспешили заняться приготовлениями, требующими от них всей ночи и следующего дня, я предпринял робкую попытку отговорить его от этого сумасбродного предприятия. Быть может, обронил я как бы невзначай, Элспет можно выкупить – мне приходилось слышать, что такие штуки в ходу у пиратов Востока, а старый Моррисон под завязку набит деньгами, которые он с радостью…