Флэшмен под каблуком - [109]

Он остановился; прежде слова лились из него быстрым потоком, теперь Лаборд заговорил медленно и членораздельно:

– Вы с нами?

Не ловушка ли это? Какой-нибудь дь-ский замысел Ранавалуны с целью проверить мою преданность? От нее чего угодно можно ожидать. Лицо Лаборда было непроницаемым; Фанкануникака кивал мне, как бы побуждая соглашаться. Я поглядел на принца, и какое-то тоскливое выражение его красивых черных глаз убедило меня. Почти. К тому времени я достаточно протрезвел и был напуган так, как полагается любому законченному трусу в подобных обстоятельствах: соглашаться было опасно, но чувство близости стоящего за спиной Ракухадзы подсказывало, что отказ мог иметь неотложные фатальные последствия.

– Что от меня требуется? – спрашиваю я.

Мне было совершенно невдомек, зачем я мог им понадобиться, разве только хотят, чтобы я прирезал черную шлюху в ее ванной? При этой мысли я вздрогнул. Но нет: Лаборд ведь сказал, что кровопролития не будет…

– Нам нужен человек, – заговорил Лаборд, словно прочитав мои мысли, – который пользуется доверием королевы, находится совершенно вне подозрений и в то же время располагает властью не дать войскам прийти ей на помощь. Человек, который сумеет в нужный момент сделать так, чтобы ее гвардейский полк из хова не смог вмешаться. С охраной внутри дворца справиться легко – при условии, что ее никто не поддержит. Вот ключ к нашему плану. И ключ этот в ваших руках.

В голове моей теснилось столько мыслей и сомнений, что я был не в состоянии дать быстрый ответ. Обрести свободу… сбежать от этой кошмарной Поппеи[139] и ее ужасной страны… Мысль была такой соблазнительной… Но Лаборд, видно, бредит, ибо что я могу поделать с ее трек-тыми солдатами? На плацу я для них Г-дь Всемогущий, но вне оного моя власть заканчивается. Это план может быть первосортным, и я всей душой за него, при условии, что мне ничего не грозит – но одна мысль об участии в заговоре?! Да одного намека на подозрение в этих ужасных глазах…

– Как у меня это получится? – пропищал я. – Я имею в виду, что не наделен властью. Здесь генерал Ракухадза, он может отдать приказ…

– Невозможно, королева не любить, все плохо думать про генерал, следить, без всякое сомнение, – замахал руками Фанкануникака, а из-за спины у меня раздался голос Ракухадзы:

– Если я или какой-нибудь другой представитель знати попробует отвести гвардейцев-хова хоть на милю от города, королева сразу начнет его подозревать. А мне нет нужды объяснять вам, что следует за ее подозрениями. Однажды была попытка, и генерал Бетимсераба мучился в агонии несколько дней, оставшись без глаз, рук и ног и будучи подвешен в бычьей шкуре на Амбухипутси. Как и мы, он замышлял заговор, но не так осторожно. Генерал забыл, что у королевы повсюду шпионы – шпионы, о которых не знает даже Фанкануникака. Бетимсераба попытался отослать две роты гвардии в Тамитаве. Доказать ничего не смогли, но он не выдержал тангин. И умер.

– Но… но я… не в силах переместить гвардию…

– Вы это делали уже дважды, – в первый раз заговорил Андрияма. – Разве не вы устроили для них марш-броски: один двух-, другой – трехдневный? И ничего – королева осталась спокойна. Это немедленно возбудило бы подозрения, будь на вашем месте кто-то из знати – а она безумно ревниво следит за всеми нами, – но прошло незамеченным, когда действовал генерал-сержант, который не более чем раб, зато пользуется любовью королевы.

Фанкануникака оживленно кивал; его губы беззвучно шептали: «Джига-джига-джиг». Я едва не лишился чувств, узнав, какой опасности, сам того не ведая, подвергался.

– Неужели вы не понимаете? – спрашивает Лаборд. – Неужто не понимаете: с того самого момента, как я увидел вас на невольничьем рынке, много месяцев тому назад, мы с Фанкануникакой разрабатывали план, как возвести вас в позицию, с которой вам станет возможно это осуществить? Королева доверяет вам – какой ей смысл подозревать «пропащего» чужестранца? Она воспринимает вас как раба, тренирующего ее армию, и своего любовника. Вы знаете, как осторожно мы продвигались к цели, стараясь не возбудить в отношении вас ни малейшего подозрения; его высочество укрыл вашу супругу от глаз и ушей шпионов своей матери. Мы ждали, ждали… О, еще задолго до вашего прибытия на Мадагаскар. Это не первый раз, когда мы составляем заговор…

– Она безумна! – взрывается вдруг принц. – Вы же знаете, она безумна и ужасна – это кровавая женщина! Она – моя мать, и… и… – Он затрепетал, сцепив руки. – Я не ищу трона ради корысти или власти! Я хочу спасти свою страну, прежде чем она уничтожит всех или обратит против нас ненависть всего мира! А так и будет, да, так и будет! Великие державы не станут терпеть вечно! – Принц переводил взгляд с Лаборда на Ракухадзу и обратно. – Вы знаете это! Вы все это знаете!

Мне было невдомек, к чему он клонит, но Лаборд объяснил:

– Вы, Флэшмен, не один такой. В прошлом месяце бриг под названием «Мария-Лаура» был выброшен на берег близ Тамитаве. Его шкипер, некто Джейкоб Хеппик, американец, был продан в рабство, как и вы. Через своих друзей я выкупил его… – Француз вдруг фыркнул. – Есть еще пять рабов-европейцев, которых мне удалось тайно выкупить, чтобы спасти их от злой судьбы, – это несчастные, обездоленные люди вроде вас и вашей жены. Мои друзья прячут их. Но их правительства ведут поиски – поиски, на которые королева отвечает оскорблениями и угрозами. Она дошла до такой глупости, что велела схватить нескольких иностранных торговцев – этих людей забрали с кораблей, обрекли на принудительные работы – это все равно что рабство. Сколько еще Франция, Англия и Америка будут выносить подобное?