Флэшбэк - flashback - [25]

— Но у меня… — пытался я вставить свои возражения, но Стив продолжал вещать, как лектор перед аудиторией, и неважно, что аудитория эта состояла сейчас из меня одного. Стива уже понесло.

— …или к сновидениям. В сознании же самого субъекта, смешение этих двух родов субъективных ощущений, по крайней мере, в сфере зрения, положительно невозможно. Поэтому, имея, как в твоем случае, псевдогаллюцинацию зрения и слуха, субъект, в своем сознании, относится к ней совсем не так, как он отнесся бы к субъективному чувственному восприятию в том случае, если бы оно было только зрительной галлюцинацией…

— Слушай, а попроще никак не получится? — Похоже, таблетка начала действовать. Я успокоился, но совершенно перестал понимать Стива. — Профессор ты наш? Я сейчас не понимаю и половину того, что ты мне тут наговорил.

— Можно и попроще, — вздохнул Стив. — Вы вообще-то, что там принимали в этом своем клубе? А? Можешь передать образцы?

— Если бы! Нет, ничего нет. Какие еще образцы? Откуда? Только кровь свою могу сдать для анализа…

— Кровь сдай, — смиренно сказал Стив, — я прямо сейчас и распоряжусь. Еще мочу сдашь и пройдешь ряд процедур — мы тебя полностью обследуем, всесторонне. Полежишь у меня немного, отдохнешь. Ты мой друг, а друзей я лечу бесплатно — пущу тебя по программе Медикейт, платить ничего не придется. Но, думаю, что наркотиков или их метаболитов в твоем организме уже давно нет, все распалось и вывелось… Поищем следы, конечно, чем черт не шутит, но это так, для успокоения совести: сейчас такие быстрые препараты пошли, что все уходит в момент… Да, а твое ощущение постороннего присутствия в сознании, это просто небольшое расстройство, с этим мы умеем справляться легко и непринужденно.

Стив умолк, встал с кресла и подошел к окну. В отличие от меня, он не терпел ложных окон — все его окна были вполне настоящими. Такую роскошь он мог себе легко позволить — клиника стояла в лесу, и за стеклом круглый год зеленели сосны и ели.

Когда-то мы были неразлучной четверкой друзей-приятелей, абсолютно непохожих друг на друга парней — студентов Артакадемии им. Зураба Церетели. Медведеподобный, медлительный и спокойный Стив; энергичный, всегда что-то затевающий Алекс; флегматичный долговязый Ник и я — существо без определенного характера. Мы были бунтарями, протестовали сами не зная, против чего, лезли из кожи вон, только бы нас заметили, а власти нас не то что не замечали, а просто игнорировали или замалчивали. Но периодически наши действия запрещали официально, и это считалось крупным успехом. Вообще-то против наших акции никто ничего не имел, и запрещали так, на всякий случай, лишь бы чего не вышло. А мы продолжали «зажигать». Было всякое. Мы делали скандальные и модные выставки, организовывали какие-то дикие арт-проекты, сумасшедшие перфоменсы и акции, участвовали во флешмобах и студенческих беспорядках. Автостопом путешествовали по Европе и в трюме сухогруза пересекали океан. Неделями жили под отрытым небом или наоборот — болтались по каким-то сомнительным трущобам и притонам. С возрастом мы успокоились и занялись делом. Каждый — своим. Никто из тогдашних моих приятелей не стал ни художником, ни искусствоведом, ни арткритиком. Все, кроме Алекса, поступили потом в другие вузы, и компания практически развалилась. Время от времени мы перекидывались сообщениями и письмами, встречались, но с тех пор никогда и нигде не собрались все вместе — известно, что разные интересы не способствуют общению. Я и Ник — заделались юристами, правда — разного профиля; Стив стал врачом-психиатром; а Алекс — вообще непонятно кем.

Но это сейчас Стив уже именитый и всеми уважаемый доктор, а тогда, когда он пользовал меня в своей больнице, кроме скоропостижно полученного диплома и известного на весь психиатрический мир дяди-профессора ничего у него за душой не было. Чуть раньше, но в ту же светлую пору, он как-то подозрительно быстро получил докторскую степень, унаследовал шикарную клинику и стал ее фактическим руководителем. Персонал считал его выскочкой, все смотрели боком, а старые врачи откровенно саботировали все его начинания, поэтому моему другу тогда приходилось несладко. Вообще-то Стив парень жесткий, характер у него не злой, не подлый, особой склонности к беспричинной жестокости не наблюдается, но в случае крайней необходимости может и убить без последующих угрызений совести. Но, несмотря на такую крутую лажу, он в тот момент реально мне помог, не взяв ни единого цента.

Когда моя голова более-менее прояснилась, я спросил:

— Слушай, Стив, вот ты знаешь про Темный Город практически все…

— Это — не я, это у нас Алекс специалист.

— Алекс сейчас сильно занят, а ты вот тут. Объясни мне, как это работает? А то мы все так привыкли к Темному Городу, что даже не задумываемся над ним. Я вот так и не понял — Темный Город это вообще-то что? Единственное, что я знаю, будто Темный Город — некая параллельная реальность с особыми свойствами и законами, я знаю, что Темный Город предоставляет практически все, что хочет его посетитель, поэтому побывать там стремится каждый, но пройти в Темный Город может не всякий. Я вот, не могу, да и ты не можешь, да? А тот, кто может, часто должен преодолеть серию трудностей — как физического, психического, так и экономического характера, причем у разных личностей возможности сильно отличаются и зависят от каких-то свойств самого человека. Вот и все, что мне известно. Да я слушал лекции в университете, и разные научные статьи читал, но там сплошь или формулы какие-то безумные, или такая философия, что вообще ничего понять не могу. Но вероятно я тупой — поэтому и не понял ни фига. Может, расскажешь, ты же раньше всякой математикой-физикой увлекался? Только просто, без всякой зауми, чтобы без формул, интегралов и непонятных слов.