Флавиан. Жизнь продолжается - [7]

Несмотря на периодические «форс-мажоры», усаживающие меня за компьютер более чем на сутки, новая схема работы меня очень устраивала, так как я мог теперь помогать в семейных делах Ирине. А также я всегда был готов исполнить любимые мною обязанности адьютанта-шофёра-чтеца-певца-разжигателя-подавателя кадила и носильщика «чемодания» во время пастырских или «требных» поездок отца Флавиана.

Ноги у него, особенно правое колено, болели всё сильнее, коробка с «раздаткой» его «Симбира» всё как-то не доремонтировалась (это при всей-то оперативности Мишиных автомастерских!), и возил Флавиана теперь практически только я, даже слегка переделав, с учётом его габаритов, салазки правого пассажирского сиденья в «БТРе». В общем, за всем этим отлучением батюшки от руля и переводом меня в «надомники» явно просматривалась какая-то хитроумная интрига клана Семёновых сыновей.

Зато у меня теперь появился персональный «офис». Вместе с Семёном, Юрой-спецназовцем и соседом-дачником, прекрасным кузнецом и художником Арменом, обратившимся с помощью Флавиана в лоно Русской Православной Церкви, мы за три дня превратили старый курятник во вполне «цивильное» помещение.

Настелили новые полы, обшили стены утеплителем и фанерой, выкрасили их в нежно-салатовый цвет. Провели кабель, поставили шкаф и компьютерный стол, для улучшения мобильного выхода в Интернет установили внешнюю антенну, подключили UPS. Вместо офисного кресла Семён подарил мне роскошный резной стул собственной работы, повесил полочку с иконами.

— Ну, — выдохнул я в конце третьего дня строительства, — кажется, теперь всё!

— Нэт! — задумчиво произнёс Армен. — Нада ищё кандыцыанэр!

Обошлись напольным вентилятором.

Включив компьютер, я первым делом проверил почту. Новых материалов, кроме вчерашнего задания от начальства, не было. Пришло лишь несколько рассылок новостей с различных православных сайтов и форумов: по наиболее значительным событиям в церковной жизни я составлял обычно сводку для Флавиана, так как сам он с компьютером практически не работал, причём не по каким-либо «идеологическим» соображениям, а просто из-за отсутствия свободного времени да, очевидно, и желания.

Последним прибытием, стояло какое-то непонятного происхождения письмо, какие я обычно ликвидирую, не открывая (опыт цепляния «вируса», снёсшего у меня на прежней работе всю «ось» переполненного важной финансовой информацией компьютера, у меня уже был). Так что, обжегшись на молоке… я уже потянулся безжалостным пальцем к кнопке «Delete», как вдруг в имени отправителя мне почудилось что-то знакомое — [email protected].

Shoma — Шома, Шома… Шома и Рома! Ну конечно же, Шома и Рома — Шамиль и Рамиль, однокласснички дорогие! Ну, ты и дал, Шомка, — «Шомпол, Шомон, Шаман» и ещё как-то там, забыл уже! Тридцать лет прошло, как вы с братом Ромкой после смерти отца в Казань к родственникам переехали! Вот дела! А вдруг не он? А, была не была, выручай, «Касперский», — открываю!

«Здравствуй, Чингачгук! (Точно Шомка, это он меня так дразнил!) Как нашёл твой адрес — не спрашивай, потом расскажу. Я в Москве, надо повидаться, есть серьёзный разговор. Люся сказала, что ты живёшь в деревне под Т-ском. Я на машине, напиши адрес и «легенду», как лучше проехать. Приеду сразу, как получу твои координаты. Шамиль».

Координаты я, конечно же, сразу отправил, прибавив номер своего мобильника и указание позвонить при подъезде. Вдохновлённый неожиданной надеждой на встречу со старым другом, я так мощно взялся за свой аналитический отчёт, что полностью отстрелялся с ним аж за два часа пятьдесят пять минут (вместо планируемых четырёх), израсходовав только одну из припасённых «Колодец-Минерале» собственного разлива.

День проскочил незаметно. Сперва мазали зелёнкой Кирилла, исцарапавшегося в кустах, куда он удрал от игравшего с ним козлёнка Никитичны. Потом отмывали Лену и Машу, помогавших старенькой Никитичне загонять этих самых козлят на скотный двор. Отмыли. С трудом. Потом всех кормили. Потом отмывали всех, кроме Степана, от клубники и особо Юлечку от овсяной каши. Потом мы со Степаном красили новую будку для Малыша «Акватексом». Потом я отмывал Степана от «Акватекса» уайт-спиритом и хозяйственным мылом. Потом проснулись младшие и потребовали рисовать гуашью и акварелью…

От гуаши и акварели отмывала всех уже мать Евлампия, вернувшаяся к этому времени с дальнего огорода, где героически сражалась с колорадским жуком. Ира взяла на себя ужин, мы со Степаном пошли огораживать новую будку Малыша вольерчиком из сетки-рабицы. Тут-то и позвонил Шамиль:

— Лёша! Я тут немного запутался в карте, по твоей «легенде» надо было поворачивать раньше, выручай, подсказывай!

Я выдал Шомке исчерпывающие инструкции о маршруте следования и направился сообщить Иришке, что у нас сегодня будет гость и, очевидно, с ночёвкой.

Часа через полтора к нашим воротам подкатила видавшая виды «девятка», и из неё вылез худющий (как и в далёкой юности) рыжевато-седоватый, с ещё сильнее прорезавшимися оспинами на лице, но всё с теми же озорными прищуренными татарскими глазами мой старый Шомка-Шомпол-Шаман и так далее. Мы обнялись.