Flashmob! Государь всея Сети - [52]

– Эй, вы! Третьего не возьмете? – услышал я его вопрос.

– А Величество не боится получить по носу? – спросила Лиза.

– Во-первых, Величество вас надерёт, а во-вторых, нисколько не боится! – парировал Кирилл.

– Ну тогда иди. Раздавай, – скомандовала Лиза.

И они принялись за игру втроем с небывалым азартом.

– Леша, я хочу тебя предупредить, – тихо произнесла Таня. – Смотри за ними. Мальчик, судя по всему, влюбчивый, а Лизка – страшная зажигалка. Она и не хочет, а заводит мужиков, есть это у нее…

– Интересно, в кого? – улыбнулся я.

– Ну, авантюризмом она в отца. А от меня…

– …Способность зажигать мужиков, – закончил я.

– Леша, когда это было… – покачала она головой.

Трещали дрова в камине, отсвечивали огни в коньячных бокалах, сзади началась экзекуция проигравшего. Лиза щелкала по носу будущего Государя, приговаривая:

– А это, чтобы не зазнавался – раз! Чтобы не хвалился – два! Чтобы не понтил – три!..

Судя по звуку, удары были неслабые, с оттяжкой.

Государь терпел.

Я подождал ещё несколько дней и дождался наступления календарной зимы. Заодно Васюта поменял покрышки на «Газели» на шипованные.

Первого декабря вечером я объявил Кириллу, что снимаю свое вето и готов завтра ехать.

– Ну спасибо! Я уж думал, мы тут до весны застрянем, – засмеялся он, потом вдруг посерьёзнел и ушел в свою комнату, пожелав мне спокойного сна.

Я уже знаю эту его манеру внезапно уходить в себя, обдумывая какой-то план или текст.

kirill_1

2 декабря 20… г.

Братья и сёстры!

Завтра я отправляюсь в дальнее путешествие по России. Пока по Европейской ее части, но впоследствии я хочу побывать всюду. Пожелайте мне удачи, я хотел бы увидеть каждого из вас и каждому сказать слова ободрения.

То, что я видел здесь, в Москве, и о чём уже говорят, не наполнило меня радостью. Я считаю, что человек не должен превращаться в животное, я верю в любовь, братья, и желал бы встретить её – сильную и единственную на всю мою жизнь.

У меня есть такая любовь к России, я проверял себя много раз, спрашивая, могу ли отдать за неё жизнь, если понадобится.

И я отвечал себе – могу.

Укрепите же меня в этой любви, я верю, что есть ещё в России чистые и светлые силы. Простите мне мой пафос, но по-другому я пока не умею.

Мы самые сильные.

Мы самые смелые.

Мы самые добрые.

И мы никому не хотим зла.

Он разбудил меня в шесть часов.

– Дон, я хочу, чтобы мы перед отъездом посетили церковь, – сказал он.

– А вчера ты предупредить не мог? – сказал я, но быстро оделся, и мы спустились вниз. Васюта уже прогревал мотор «Газели». Как выяснилось, Кирилл всё же предупредил его ещё с вечера.

На шум из спальни высунулась Лиза в халатике, накинутом на ночную рубашку.

– Вы куда, мужики? Мы же на одиннадцать назначили выезд!

– Мы в храм, Лиза, – сказал я.

У Лизы округлились глаза.

– А я?! Я, значит, дома сиди! Высочество, я крещёная, между прочим! Это дискриминация по религиозному, половому и национальному признаку. Я на тебя в суд подам! – напустилась она на Кирилла.

– Ну, Лиз… Ну чего ты… Я будить не хотел слишком рано… Одевайся, поедем, – пожал плечами Кирилл.

– Будить он не хотел! – Лиза скрылась в спальне. – Высочество называется! А соображения – ноль! – доносилось оттуда.

Минут пять мы ждали ее в «Газели». Наконец она выбежала из дома, села в машину и хлопнула дверцей.

– И учтите, куда вы – туда и я! – сказала она.

Кирил лишь вздохнул.

По правде сказать, без неё мы бы эту церковь не нашли. Было рано и спросить не у кого. Я думал, найдём какую-нибудь деревянную маленькую церквушку, и был удивлён видом этого храма. Назывался он Спасо-Преображенским собором. Он небольшой, с голубыми куполами, каменный, но производит впечатление весьма основательного сооружения. По дороге к нему проехали мимо кладбища. Лиза сказала, что здесь похоронены Пастернак, Тарковский и многие другие знаменитости. А рядом резиденция Патриарха.

Прихожан в храме было совсем мало. Ровно горели свечи. Батюшка читал часослов. Кирилл поставил свечку к иконе Богоматери, а я к Николаю Чудотворцу, покровителю путешественников.

Кирилл молился минут пятнадцать, потом перекрестился трижды, поклонился образам и вышел из храма. Мы последовали его примеру.

На обратном пути заехали на кладбище. Уже светало. Могилы были покрыты снеговым ковром с тонкой ледяной коркой, отливающей голубоватым цветом, а на крестах возвышались снеговые шапки. Мы не стали нарушать девственный покров, постояли в тишине на дороге – и пошли к машине.

Обратно ехали молча. Вроде бы, не произошло ничего, а что-то случилось, отодвинулось в темноту наше прошлое, и мы все глубоко вздохнули перед дальней дорогой в неизведанное.

Спустя несколько часов мы уже мчались в юго-восточном направлении. Кирилл сидел рядом с Васютой, а в салоне «Газели» – мы с Лизой. На коленях у неё лежала распластанная карта европейской части России. Лиза вызвалась быть штурманом. От слова «штурм», как она сказала. В колонках «Газели» мягко и вкрадчиво пел БГ:

Поколение дворнегов и сторожей

Потеряло друг друга

В просторах бесконечной земли…

– Зря он начал петь по-албански, – заметила Лиза.

Конкретной цели путешествия даже на один день мы не имели. Принцип «куда глаза глядят» с самого начала стал определяющим в нашей поездке. Причём глаза эти принадлежали Кириллу, его единоначалие сомнению не подвергалось, наши мнения учитывались только как совещательные.