Фламенко - [3]

А на одной технике далеко не уедешь.

— Мария!

Оборачиваюсь. Сергей Петрович держит в руках плоскую чёрную коробочку с проводками.

— Пойдём.

Он усаживает меня на диванчик за сценой, включает магнитофон.

— Слушай.

Сначала идёт только музыка. Простая, незатейливая, на два голоса. Сергей Петрович кивает и подсоединяет к магнитофону «коробочку».

— Ритмизатор, — поясняет он.

Пожимаю плечами.

— Прикрой глаза, чтобы не отвлекаться.

Послушно закрываю. Тихий шум, шелест, низкий гул…

Неясно тренькнула струна разбившейся о фарфоровую тарелку каплей. Вторая, третья, и вот уже ливень бьет по тарелкам, и по столу. Барабанит, то затихая, то усиливаясь, не давая выбежать, схватить оставленную посуду и занести обратно в дом…

Внезапно музыка прекращается. Я открываю глаза. Ничего такого, конечно, не было. Сидела на диванчике, слушала непонятную музыку, вызывающую реальную картину, и всё. Сергей Петрович довольно улыбается:

— Еще раз?

Конечно.

«Ритмизатор» включается сразу. Слышится заунывный вой ветра, врывающегося в раскрытую форточку, стук капель по раме и стеклу, шелест мокрых листьев. Вот побежали ручейки…

Сергей Петрович выключает магнитофон.

— Что это?

— Эту штуку подарил мне мой учитель. Давным-давно. Но она не годится для пары — только для одного. Я подумал, если ты как следует настроишься сама, сможешь подстроить и партнёра. Держи картину в голове. А теперь сделай что-нибудь.

Я встаю, сгибаю ногу в колене, осторожно пристукиваю носком о пол, будто испытывая на прочность. Ещё раз, ещё и ещё. А теперь — другой ногой, так же осторожно, носком. Как-кап. Медленно поднимаю и, как бы раскрывая бутон, развожу в сторону руки. Ритм внутри меня откликается. Сначала с каким-то скрежетом, будто проворачивается колесо тяжело груженой телеги. Делаю шаг, он отзывается, всё точнее подстраивается под меня. А я — под него. Кружусь быстрее, ноги сами несут моё лёгкое и такое послушное тело. Достаточно закрыть глаза, и я вижу, как струи дождя хлещут по лужам на асфальте, выбивая воздушные пузырьки. Чтобы танцевать, надо всего лишь стать дождем, слиться с ним.

И всё же чего-то не хватает. Ах, да, партнера.

Подходит Сергей Петрович. Я останавливаюсь.

— Мария, твой «Золотой дождь» — уже не тот фламенко, который ты до сих пор танцевала в одиночку, заставляя публику млеть от восторга. Это танец для двоих. И партнёр тебе нужен не просто владеющий техникой, не просто артистичный, и так далее, а ещё и с определённым образом мыслей. Понятно?

Опять он про эти мысли. Нет, непонятно.

Вздыхаю и иду переодеваться. Надо ещё зайти сегодня к подруге. Она ведёт группу танго, работает с парами. Может, что-нибудь посоветует.

Поднимаюсь на второй этаж. С открытой площадки хорошо видно Наташиных танцоров — две пары. Один парень сидит в углу на лавочке. Наверное, его пара не пришла.

Наташа, в чёрном трико похожая на какую-то длинноногую козявку, останавливает одну пару и занимает место партнёрши, показывает резкий наклон, старательно что-то объясняя обоим. Пышнотелая длинноволосая девушка разводит мощными руками и мотает головой. И как такую кариатиду вообще взяли танцевать?

Наташа объявляет перерыв, и все разбредаются. Спускаюсь в зал.

— Муська, привет! Решила перейти на танго? — смеётся Наташа, тряся чёрными кудрями.

— Привет. Ты почти угадала. Пытаюсь танцевать с мужчиной, но не получается.

— Ты серьёзно? — тоненькие Наташины брови ползут вверх. Мы усаживаемся на скамейке.

— Серьёзно. Понимаешь…

Рассказываю ей про золотой дождь, про вчерашние пробы, про сегодняшнюю неудачу. Она то хмурится, то хихикает, то понимающе кивает.

— Значит, никто фишку не просекает? С дождём.

— Нет, — вздыхаю, искоса поглядывая в угол. Парень, сидевший а одиночестве, до сих пор прислушивался к нашему разговору.

— Кто это? — шёпотом спрашиваю я, не глядя в его сторону.

— Вовка-то? — так же шепчёт Наташа, — Новичок, второй раз приходит. Загонял вчера партнёршу так, что больше мы её не видели. Ему бы не танго танцевать, а коней на скаку…

Парень поднимается и подходит к нам. Не такой уж и парень, впрочем. Ему лет тридцать — тридцать пять. Тёмные волосы, серые глаза, в лице… как это называется… Одухотворение, вот. И спокойный, как танк. Не верю, что он замучил партнёршу.

— Здравствуйте, меня зовут Владимир. Извините, я случайно услышал ваш разговор… Дело в том, что я немножко танцую фламенко…

Наташа качает головой, переводя взгляд с него на меня.

Мы встаём в пару — попробовать. Выясняется, что у Наташи нет подходящей музыки — танго не очень-то подходит. «Ничего», — говорит мой нежданный партнёр и начинает отбивать ритм ладонями. Сразу задаёт сложный, ломаный компас. Я не успеваю удивиться, мне хочется тут же выполнить рисунок. Это для меня новое и оттого чуть захватывает дух.

Ходить по этажам всегда холодно, поэтому я взяла с собой шаль. Как она мне сейчас пригодилась! Сделаю вид, что это мантилья…

Сразу улавливаю настроение, сливаюсь с ритмом в одно. Ноги, кажется, живут самостоятельно, руки разворачивают мантилью. Я выгибаю спину и бросаюсь в водопад байле — танца. Музыка не нужна, я и так её слышу. Владимир начинает сапотеадо, устремляясь за мной. Он уже не хлопает, его руки, словно внезапно обретают упругость, ловят ветер, несут его в прозрачную бездну за мной, за мной, за мной… Во фламенко тангос.