Фладд - [7]
— Некоторые, — ехидно заметил епископ, — ездят на велосипеде.
— Нельзя разъезжать по Недерхотону на велосипеде. Вас собьют на землю.
— Силы небесные, — сказал епископ и огляделся, не вполне уверенный в географическом расположении северного аванпоста своей епархии. — Они оранжисты?
— У них есть Оранжистская ложа. Они все в ней состоят, и католики тоже. Устраивают фейерверки, жарят быков на вертеле и играют в футбол человеческими головами.
— С какого-то момента вы начали преувеличивать, хоть я и не понял, с какого именно.
— Хотите нанести им пасторский визит?
— Нет-нет, дела не терпят отлагательства. Мне пора возвращаться. Фому Аквинского, Маленькую Терезу и Деву Марию можете оставить, только приделайте ей нос.
Мисс Демпси отпрянула от двери. Епископ вышел в коридор и с подозрением уставился на нее. Она нервно вытерла руки о передник и опустилась на колени.
— Можно поцеловать кольцо, милорд?
— Ступай прочь, женщина. Иди на кухню, займись делом.
— Епископу нет дела до невежественных простаков, — сказал отец Ангуин.
Мисс Демпси, морщась от боли, встала с пола.
В два размашистых шага епископ одолел прихожую, рывком натянул плащ, распахнул дверь. В лицо ударили дождь и ветер.
— Лету конец, — заметил епископ. — Впрочем, в этой части епархии и лета толком не бывает.
— Позвольте сопроводить вас до вашего роскошного экипажа, — напустив на себя подобострастный вид, сказал священник.
— Еще чего не хватало, — ответил епископ и, кряхтя, забрался на водительское сиденье. Он знал, что отец Ангуин сошел с ума, но скандала в своей епархии не хотел. — Я еще вернусь. Когда вы будете меньше всего меня ждать. Проверю, все ли сделано.
— Слушаюсь, а я приготовлю для вас кипящее масло.
Лязгая и громыхая, епископ умчался восвояси, но на следующем повороте дорогу ему преградила процессия школьников, которые выходили из ворот к ниссеновскому бараку[8], где их ждал обед. Епископ дважды с силой надавил на клаксон, малютки со страху попадали в канаву. Выбравшись оттуда, школьники глазели ему вслед, к их голым коленкам прилипли мокрые листья.
В доме священника часики на каминной полке пробили полдень.
— Опоздала, — удрученно промолвила Агнесса, — а я так хотела развеселить вас, отче. Если помолиться святой Анне в среду до полудня, до конца недели вас ждет приятный сюрприз.
Священник покачал головой:
— Во вторник, Агнесса, овечка моя, не в среду. В этом деле важна точность.
Невидимая бровь мисс Демпси удивленно приподнялась.
— То-то я гляжу, ничего не выходит! Есть еще кое-что, о чем мне следует вас предупредить, отче. Наверху кто-то ходит, хотя там никого нет.
Рука мисс Демпси дернулась ко рту и коснулась бородавки.
— Такое случается, — кивнул рыжей шевелюрой отец Ангуин, горбясь в жестком кресле за столом. — Иногда я думаю, что это я сам.
— Но вы же здесь!
— Сейчас, да. Возможно, это предвестник. Тот, кто грядет.
— Господь? — ужаснулась мисс Демпси.
— Младший священник. Меня застращали младшим священником. Какой удивительный был бы помощник! Умел бы ходить без ног, просачиваться сквозь стены. Но нет, едва ли. — Священник заставил себя выпрямиться в кресле. — Думаю, епископ пришлет обычного шпиона. С самыми заурядными способностями.
— Подхалима.
— Вот именно.
— А куда вы денете статуи? Вы же знаете, в гараже нет настоящей крыши. Они промокнут, покроются плесенью. Это нехорошо.
— По-вашему, нам следуем отнестись к ним с почтением, Агнесса. По-вашему, они не просто куски раскрашенного гипса.
— Я знаю их всю мою жизнь! — с жаром выпалила мисс Демпси. — Без них в церкви недолго и заплутать. Она превратится в большой грязный амбар.
— И что вы предлагаете?
— Их нужно раздать. «Дщери Марии» будут по очереди брать к себе святую Агату. Нужен фургон, в вашу машину статуи не влезут.
— Но насколько их хватит, Агнесса? А если кто-нибудь из них выйдет замуж? Вряд ли муж стерпит такое. Потом вспомните, какие маленькие у них в домах комнаты. Это не решение.
Однако мисс Демпси стояла на своем.
— Зато статуи будут в сохранности. А там, глядишь, епископ сменится.
— Нет, больше они не понадобятся. Мы пятимся назад. Епископ во многом прав, хотя лучше бы он занимался политикой и не лез в религию.
— Что же нам делать? — Мисс Демпси вскинула руку, дотронулась до бородавки. — Они для меня как живые. Словно мои родственники. Нельзя запирать родственников в гараже.
— Вера мертва, — сказал отец Ангуин. — Ее время прошло. И она продолжает умирать. Если мы не хотим превратиться в автоматы, то должны до последнего цепляться за предрассудки. — Священник поднял голову. — Вы правы, Агнесса. Негоже запирать их в гараже, словно старый хлам. Однако я не стану раздавать статуи по домам или заставлять ими улицы. И я не хочу разлучать их. Мы похороним статуи в освященной земле.
— Господи.
Слезы бессильной ярости брызнули из глаз мисс Демпси.
— Простите, отче, но от этой мысли меня бросает в дрожь!
— Отпевания не будет, — сказал отец Ангуин. — Только погребение.
Сибирские ветра, дующие на пустошах, быстро разносили вести. На следующий день к тому времени, когда школьников выпустили на большую перемену, все в Федерхотоне знали про статуи. В дедовские времена школа при церкви Святого Фомы Аквинского представляла собой одну длинную классную комнату, но нынешние учителя были не в силах сладить с буйными внуками первопоселенцев, и от старой системы обучения пришлось отказаться. Теперь воспитанников разного возраста отделяла друг от друга тонкая перегородка. Когда-то считалось, что в двенадцать лет самое время оставить арифметику и начать взрослую жизнь среди ткацких станков. С тех пор нравы смягчились, и ныне над директрисой, матерью Перпетуей, поставленной оберегать старшеклассников от треволнений юности, возвышались пятнадцатилетние отроки и отроковицы. Впрочем, дух исканий и перемен, свойственный в те времена юным, витал где угодно, только не в Федерхотоне. Сюда долетали лишь его слабые отголоски. Местные подростки начесывали коки над прыщавыми лбами и временами, словно припадочные, перебирали пальцами по животу, изображая игру на стиральной доске. Мать Перпетуя называла это безобразие «подражанием поп-группам» и строго карала.
Англия, двадцатые годы шестнадцатого столетия. Страна на грани бедствия: если Генрих VIII умрет, не оставив наследника, неизбежна гражданская война. На сцену выступает Томас Кромвель, сын кузнеца-дебошира, политический гений, чьи орудия — подкуп, угрозы и лесть. Его цель — преобразовать Англию сообразно своей воле и желаниям короля, которому он преданно служит.В своем неподражаемом стиле Хилари Мантел показывает общество на переломе истории, общество, в котором каждый с отвагой и страстью идет навстречу своей судьбе.
Генрих VIII Тюдор, король Англии, потратил долгие годы, чтобы покорить Анну Болейн, порвал с католической церковью, пошел на интриги, подлости и преступления ради женитьбы на ней.Но страсть мужчины преходяща, а Анна так и не сумела подарить Генриху и Англии долгожданного наследника. Более того, острый ум супруги раздражает тщеславного Генриха, а ее независимость в решениях отвращает от трона многих старых друзей монарха.Могущественный придворный Томас Кромвель, один из самых умных, подлых и беспринципных людей своей эпохи, намерен исполнить приказ Генриха и любой ценой избавиться от Анны.
«Сердце бури» – это первый исторический роман прославленной Хилари Мантел, автора знаменитой трилогии о Томасе Кромвеле («Вулфхолл», «Введите обвиняемых», «Зеркало и свет»), две книги которой получили Букеровскую премию. Роман, значительно опередивший свое время и увидевший свет лишь через несколько десятилетий после написания. Впервые в истории английской литературы Французская революция масштабно показана не глазами ее врагов и жертв, а глазами тех, кто ее творил и был впоследствии пожран ими же разбуженным зверем,◦– пламенных трибунов Максимилиана Робеспьера, Жоржа Жака Дантона и Камиля Демулена… «Я стала писательницей исключительно потому, что упустила шанс стать историком… Я должна была рассказать себе историю Французской революции, однако не с точки зрения ее врагов, а с точки зрения тех, кто ее совершил.
В новой редакции – продолжение «Вулфхолла», одного из самых знаменитых британских романов нового века, «лучшего Букеровского лауреата за много лет» (Scotsman). Более того, вторая книга также получила Букера – случай беспрецедентный за всю историю премии. А в марте 2020 года наконец вышел заключительный роман трилогии – «Зеркало и свет». Мантел «воссоздала самый важный период новой английской истории: величайший английский прозаик современности оживляет известнейшие эпизоды из прошлого Англии», говорил председатель Букеровского жюри сэр Питер Стотард.
Впервые на русском – «триумфальный финал завораживающей саги» (NPR), долгожданное завершение прославленной трилогии о Томасе Кромвеле, правой руке короля Генриха VIII, начатой романами «Вулфхолл» («лучший Букеровский лауреат за много лет», Scotsman) и «Введите обвиняемых», также получившим Букера, – случай беспрецедентный за всю историю премии. Мантел «воссоздала самый важный период новой английской истории: величайший английский прозаик современности оживляет известнейшие эпизоды из прошлого Англии», говорил председатель Букеровского жюри сэр Питер Стотард.
«Этажом выше» Хилари Мантел — рассказ с «чертовщиной», что не редкость в историях из жизни «маленьких людей». Перевод Е. Доброхотовой-Майковой.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
Дж. – молодой авантюрист, в которого словно переселилась душа его соотечественника, великого соблазнителя Джакомо Казановы. Дж. участвует в бурных событиях начала ХХ века – от итальянских мятежей до первого перелета через Альпы, от Англо-бурской войны до Первой мировой. Но единственное, что его по-настоящему волнует, – это женщины. Он умеет очаровать женщин разных сословий и национальностей, разного возраста и положения, свободных и замужних, блестящих светских дам и простушек. Но как ему удается так легко покорять их? И кто он – холодный обольститель и погубитель или же своеобразное воплощение самого духа Любви?..
Изысканные, элегантные, умные, брутальные, насмешливые, а порой и откровенно бунтарские современные притчи о любви и сексе, семье и обществе, вышедшие из-под пера писательницы, читаются легко и с наслаждением — однако серьезность тем заставляет задумываться над ними надолго и возвращаться к ним не раз.