Физиология наслаждений - [10]

Личные особенности каждого (идиосинкразия) при пользовании климатическими удовольствиями разнообразны до бесконечности. Иной, обрызгивая себя водой на берегу реки или стоя под мелким дождем холодного душа, вздрагивает от наслаждения и пользуется полным здоровьем только с наступлением морозов. Другой, напротив того, сжимается болезненно, при малейшем дуновении холодного ветра и круглый год вздыхает по жгучей температуре июльского полудня и по палящим солнечным лучам. Немногие (счастливцы, к которым принадлежу и я) потирают от удовольствия руки при виде выпавшего снега и с наслаждением прислушиваются к скрипу январского снега под их ногами. А между тем они же могут без вреда здоровью переносить прямые лучи палящего июльского солнца и с восхищением чувствовать, как жар все глубже и глубже проникает в организм их, производя в нем сложное ощущение неизъяснимой неги, – наслаждение, доступное, впрочем, во всей полноте своей только разве нищим Неаполя.

Присутствие в воздухе электричества, несомненно, влияющего на благосостояние наше, должно само по себе производить на организм более или менее приятное впечатление, а главное – оно должно значительно модифицировать удовольствия, приходящие к нам от других причин. Но мы не владеем никакими данными для определения этих источников влияния и вообще оказываемся совершенными невеждами в распознавании различных элементов, влияющих как на атмосферу различных стран, так и на изменения воздуха в разные часы дня. Самые усовершенствованные инструменты показывают только едва заметные изменения в воздухе двух гемисфер, между тем как легкие наши ощущают разницу в воздухе при расстоянии нескольких верст.

Мы не умеем изучать физические части, составляющие наш организм, иначе как разрезая их в трупах животных, но пока мы сами живы, мы не перестаем, однако, получать от каждой подобной части ощущение, заявляющее о ее бытии с его особенностями, и все эти лишения, сливаясь, объединяются в нашем сознании. Таким образом, закрыв глаза, не давая развлечь себя ничем внешним и посторонним, мы испытываем ощущение собственного своего бытия и собственного своего организма во всей его совокупности. Этот простейший психический феномен производится, с одной стороны, беспрерывными воздействиями живой материи на нервы ощущения, с другой – нашим сознанием, которое, констатируя эти впечатления, объединяет их. Это – основной феномен жизни, который должен происходить разно – в разных животных, в разных индивидуумах человечества и в разные моменты жизни одного и того же человека. Ежели бы была возможность обозначить видимым и верным знаком этот факт с его разновидностями во всех живых существах, тогда образовалась бы градация формул, объяснивших бы разнообразную жизненность живых существ. Чем бы, однако, ни оказался этот феномен, он все же принадлежит, несомненно, к области чувства осязания, и как таковой он может стать источником бесчисленных наслаждений. Когда совершенно здоровы все органы человека и когда действует со всей свойственною ей силой неуловимый механизм ума, тогда человек ощущает самого себя и наслаждается жизнью, испытывая при этом одно из наипростейших и между тем наисложнейших удовольствий своего бытия. Это удовольствие свойственно всем возрастам, всем временам и всем странам. Не иметь возможности насладиться им – болезнь, свойственная меланхоликам, ипохондрикам и щекотливым людям. Это – одно из наименее интенсивных удовольствий, но зато оно может продолжаться всю жизнь, и только сильная боль приостанавливает его течение, временно заглушая его. В молодости, однако, удовольствие это испытывается в полной силе; только юноше прилично наслаждаться окружающим миром, гордясь сознанием собственных сил, с улыбкой на лице, от которого радость жизнью отражается живыми лучами. Это – вообще как бы первобытное удовольствие; оно – вовсе не продукт цивилизации или какого бы то ни было усовершенствования нашей природы. Еще первый человек, любовавшийся окружающей его природой, оглянувшись на самого себя, почувствовал, вероятно, то же удовольствие самоощущения, с которым глядит, улыбаясь, младенец, приподнявшись в своей люльке, и с которым здравый умом и телом, философ, покончив с размышлением и умственным трудом, потягивается и потирает себе руки.

Сон составляет одну из самых настойчивых потребностей жизни; удовлетворение этой потребности не сопровождается, однако, никакими удовольствиями, так как сон прерывает внимание и затмевает самое сознание человека. Приятными оказываются мгновения, немедленно предшествующие сну, когда мысли начинают прекращать свою деятельность и во всем теле начинает сказываться успокоение.

Чтобы вполне насладиться этими блаженными мгновениями, иные велят будить себя за некоторое время обычного часа своего вставания, так как утром этот процесс засыпания, совершаясь медленнее, бывает еще приятнее, чем с вечера. Сновидения могут возбуждать в нас иногда чувство удовольствия, но так как они относятся к разряду наслаждений более умственных, то о них будет упомянуто в своем месте. С потребностью сна смешивают иной раз желание отдыха. Удовольствия, доставляемые отдыхом, иной раз так велики, что люди предпочитают их величайшим наслаждениям. Их испытывает в полной силе выздоравливающей, который, встав в первый раз с постели после долгой болезни и сделав несколько шагов, снова опускается на кровать и с наслаждением предается отдыху. Тогда, ежели только болезнь не оставила и следов страдания, человек засыпает с чувством совершенно райского наслаждения. Мельчайшие точки тела, получив от истощения болезнью небывалую чувствительность, становятся как бы сами небольшими центрами ощущений и чувствуют невыразимую негу от мягкого соприкосновения с ложем.