Физиология брака - [110]
что супружеские измены трети населения Франции пополняют бюджет страны приблизительно тремя миллиардами франков, ускоряя ток денег — этой крови общества — по его жилам;
что порядочная женщина дает жизнь не только сынам отечества, но и его капиталам;
что наши мануфактуры обязаны своим благоденствием лишь этому систолярному движению;
что порядочная женщина — существо, созданное для потребления и бюджетообразования;
что малейшее понижение уровня любви в обществе послужило бы причиной бесчисленных несчастий для фискальной системы и для почтенных рантье;
что по меньшей мере треть дохода мужа обеспечивается неверностью его жены, и проч.
Я знаю наверное, что вы уже открыли рот, чтобы начать толковать мне о нравах, о политике, о добре и зле... но, дражайший клиент Минотавра, разве целью существования любого общества не является счастье?.. Разве не из этого бьются бедняги короли, пекущиеся о подвластных им народах? Так вот, у порядочной женщины, в отличие от королей, нет ни трона, ни жандармов, ни судов, она располагает одной лишь своею постелью, но если с помощью этого хитроумного приспособления наши четыреста тысяч порядочных женщин дарят счастье миллиону холостяков, а вдобавок еще и четыремстам тысячам мужей, разве не достигают они своим тайным, скромным трудом той же цели, какую преследуют правительства? Иначе говоря, разве не делают они счастливыми возможно большее число подданных родного государства?
— Да, но огорчения, дети, несчастья...
— Ах, позвольте мне напомнить вам утешительные слова, которые один из остроумнейших наших карикатуристов выставил под своим шаржем: «Человек несовершенен!» Следственно, учреждения наши станут превосходными при одном-единственном условии: если число их недостатков не будет превышать числа их достоинств, ибо в общественной жизни род человеческий выбирает не между хорошим и плохим, но между плохим и очень плохим. Так вот, поскольку наше сочинение имело целью уменьшить вредоносность брачных установлений, разоблачив заблуждения и бессмыслицы, порождаемые нашими нравами и предрассудками, автор его вправе притязать на почетное звание благодетеля рода человеческого. Разве он не старался, вооружив мужей оборонительными средствами, внушить бóльшую сдержанность женам, а значит, дать больше силы страстям, больше налогов государству, больше живости торговле и сельскому хозяйству? Это последнее Размышление позволяет автору льстить себя надеждой, что он свято хранил верность эклектизму, в которой поклялся, берясь за это сочинение, и что, подобно помощнику генерального прокурора, изложил содержание всех приобщенных к делу документов точно и бесстрастно. И впрямь, к чему вам здесь выводы и аксиомы? Вам угодно видеть в моей книге изложение предсмертного мнения Тронше[381], который на склоне лет уверился, что законодатели изобрели брак не столько ради супругов, сколько ради детей? Ничего не имею против. А может быть, вам больше по нраву считать мою книгу подкреплением слов некоего капуцина, который, читая проповедь Анне Австрийской и видя, что королева и ее придворные дамы немало разгневаны его более чем убедительными доказательствами их слабости, сказал напоследок, уже сходя со священной кафедры: «А впрочем, все вы — порядочные женщины, но мы, к несчастью, — сыновья самарянок...» Согласен и на это. Извлекайте из моего сочинения тот вывод, какой вам угодно: ведь предмет мой особого свойства; что о нем ни скажешь, все будет в определенном смысле правдой. Я писал свою книгу не в пользу брака и не против него, я всего-навсего хотел как можно более точно его описать. Если, описав устройство машины, автор помог усовершенствовать хоть одну из ее деталей, если, протерев заржавевшее колесико, он заставил механизм двигаться быстрее, наградите его. Если автор дерзнул высказать истины слишком жестокие, если он слишком часто обобщал отдельные случаи, если он чересчур откровенно пренебрегал пошлыми похвалами, которыми сочинители осыпают женщин с незапамятных времен, — распните его! Но не считайте его противником брака как такового: ему не по душе лишь брачующиеся. Он знает, что брак, преодолевший свое внутреннее несовершенство, неколебим, да и вообще, быть может, обилие жалоб на это установление объясняется особенностями мужской памяти: мужчины помнят только плохое и вечно ругают своих жен точно так же, как ругают саму жизнь, а ведь брак — это жизнь в жизни. Тем не менее особы, привыкшие черпать мнения из газет, примутся, должно быть, злословить насчет книги, автора которой страсть к эклектизму завела чересчур далеко; что ж, раз им непременно нужно что-то вроде морали, нам не составит труда удовлетворить их желание. Если мы открыли нашу книгу словами Наполеона, отчего не закончить ее тем же, с чего она началась? Так вот, в присутствии всех членов Государственного совета первый консул произнес поразительную фразу[382], содержащую разом и похвалу браку, и эпиграмму на него, и резюме нашей книги: «Когда б не страсть, я сказал бы мужчинам: «Не женитесь!»
ПОСТСКРИПТУМ
— Но вы-то женитесь?.. — спросила герцогиня, после того как автор прочел ей свою рукопись.
Роман Оноре де Бальзака «Евгения Гранде» (1833) входит в цикл «Сцены провинциальной жизни». Созданный после повести «Гобсек», он дает новую вариацию на тему скряжничества: образ безжалостного корыстолюбца папаши Гранде блистательно демонстрирует губительное воздействие богатства на человеческую личность. Дочь Гранде кроткая и самоотверженная Евгения — излюбленный бальзаковский силуэт женщины, готовой «жизнь отдать за сон любви».
Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?
«Утраченные иллюзии» — одно из центральных и наиболее значительных произведений «Человеческой комедии». Вместе с романами «Отец Горио» и «Блеск и нищета куртизанок» роман «Утраченные иллюзии» образует своеобразную трилогию, являясь ее средним звеном.«Связи, существующие между провинцией и Парижем, его зловещая привлекательность, — писал Бальзак в предисловии к первой части романа, — показали автору молодого человека XIX столетия в новом свете: он подумал об ужасной язве нынешнего века, о журналистике, которая пожирает столько человеческих жизней, столько прекрасных мыслей и оказывает столь гибельное воздействие на скромные устои провинциальной жизни».
... В жанровых картинках из жизни парижского общества – «Этюд о женщинах», «Тридцатилетняя женщина», «Супружеское согласие» – он создает совершенно новый тип непонятой женщины, которую супружество разочаровывает во всех ее ожиданиях и мечтах, которая, как от тайного недуга, тает от безразличия и холодности мужа. ... И так как во Франции, да и на всем белом свете, тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч женщин чувствуют себя непонятыми и разочарованными, они обретают в Бальзаке врача, который первый дал имя их недугу.
Очерки Бальзака сопутствуют всем главным его произведениям. Они создаются параллельно романам, повестям и рассказам, составившим «Человеческую комедию».В очерках Бальзак продолжает предъявлять высокие требования к человеку и обществу, критикуя людей буржуазного общества — аристократов, буржуа, министров правительства, рантье и т.д.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
„А. В. Амфитеатров ярко талантлив, много на своем веку видел и между прочими достоинствами обладает одним превосходным и редким, как белый ворон среди черных, достоинством— великолепным русским языком, богатым, сочным, своеобычным, но в то же время без выверток и щегольства… Это настоящий писатель, отмеченный при рождении поцелуем Аполлона в уста". „Русское Слово" 20. XI. 1910. А. А. ИЗМАЙЛОВ. «Он и романист, и публицист, и историк, и драматург, и лингвист, и этнограф, и историк искусства и литературы, нашей и мировой, — он энциклопедист-писатель, он русский писатель широкого размаха, большой писатель, неуёмный русский талант — характер, тратящийся порой без меры». И.С.ШМЕЛЁВ От составителя Произведения "Виктория Павловна" и "Дочь Виктории Павловны" упоминаются во всех библиографиях и биографиях А.В.Амфитеатрова, но после 1917 г.
В шестом томе собрания сочинений Марка Твена из 12 томов 1959-1961 г.г. представлены романы «Приключения Гекльберри Финна» и «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура». Роман «Приключения Гекльберри Финна» был опубликован в 1884 году. Гекльберри Финн, сбежавший от жестокого отца, вместе с беглым негром Джимом отправляются на плоту по реке Миссисипи. Спустя некоторое время к ним присоединяются проходимцы Герцог и Король, которые в итоге продают Джима в рабство. Гек и присоединившийся к нему Том Сойер организуют освобождение узника.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевёл коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
В четвертый том вошел роман «Сумерки божков» (1908), документальной основой которого послужили реальные события в артистическом мире Москвы и Петербурга. В персонажах романа узнавали Ф. И. Шаляпина и М. Горького (Берлога), С И. Морозова (Хлебенный) и др.
Полное собрание сочинений Джерома Клапки Джерома в одной книге.Большинство сборников, вошедших в книгу, восстановлено по прижизненным авторским редакциям (современная орфография).Добавлены малоизвестные произведения, а также исключенные по цензурным соображениям главы.Сборка: diximir (YouTube). 2017 год.