Физики — учителя и друзья - [4]
Летом 1913 года поехал на каникулы в Мелитополь. Я уже кое-что смыслил в слесарном деле, и меня взяли на завод. Отдохнуть, погулять, как другие ребята, не пришлось, зато накопил немного денег, и следующая зима не казалась такой страшной, как предыдущие.
Школу закончил в 1915 году, во время войны. Вернулся домой и поступил на завод уже постоянным рабочим. Завод выпускал нефтяные двигатели для сельского хозяйства. Моя должность называлась теперь механик-монтер. Двигатели продавались в рассрочку с гарантией на три года. Я ездил по селам, устанавливал машины и производил гарантийный ремонт. За это время повидал многие места на юге России и пристрастился к бродячему образу жизни. Потом «охота к перемене мест» долго не оставляла меня.
Примерно через год после начала работы я внес свое первое рационализаторское, как мы теперь говорим, предложение. Завод начал изготовлять трехдюймовые снаряды, понадобилось новое оборудование, но в России оно тогда не производилось. Решили делать своими силами парогидравлическую установку, которая могла бы штамповать снарядные стаканы. Очень много хлопот причиняла нарезка резьбы, нужной для закрепления крышек на цилиндрах. Нарезали их вручную, работа была долгая и кропотливая.
Я предложил использовать для нарезки отверстий электрическую дрель, заделав в нее специальный метчик. Электрический инструмент тогда только начинали применять, им пользовались еще мало. Мое предложение сказалось очень оригинальным и принесло немалую экономию. То, над чем раньше мучилось несколько человек, стал делать один рабочий.
Прибыль получил, конечно, хозяин, а мне и другим рабочим не досталось ничего, но на меня стали смотреть с большим уважением — мол, башка у него варит. Начальство в добрую минуту посоветовало мне поехать в Петроград, поработать на большом заводе, чтобы удовлетворить свой интерес к технике.
Хозяин дал мне рекомендацию на завод Сургайло, помещавшийся на углу Обводного канала и Измайловского проспекта. Пожалуй, название «завод» было слишком пышным. Скорее это была механическая мастерская. Делались там плавучие мины и буи, замки для механических взрывателей и кое-какие судовые механизмы.
Все-таки я увидел на этом «заводе», где работало человек 40, немало нового для себя. Там, например, производилась сварка металла, которая в те времена еще только начинала распространяться. Рабочие были все молодые, в большинстве латыши. Мастер участка Блек, тоже латыш, оказался добрым товарищем, относился к нам хорошо, учил работать, проводил с нами свободное время. Мы вместе ходили на танцы, на каток.
На питерских заводах
Поступал на завод, я сдал пробу на токаря, хотя, по правде сказать, был работником еще неважным и потом многому научился. Работал же я не только на токарном станке, но часто и на строгальном, мог и слесарить.
Вспоминая дружную, товарищескую обстановку у нас в мастерской, я теперь понимаю, что во многом она зависела от старшего мастера, человека удивительного, к которому тянулись душой все рабочие. Этим старшим мастером был Климент Ефремович Ворошилов. Он внимательно приглядывался к каждому рабочему, знал, кто на что способен, и давал каждому по возможности такую работу, которая тому больше подходила. О той, невидимой для постороннего глаза работе, которую вел Климент Ефремович как большевик, как организатор подпольной борьбы, я тогда не знал. Новичка в нее сразу не посвящали, но общую любовь к старшему мастеру, его исключительный авторитет среди рабочих я видел и сам очень уважал, дорожил его вниманием.
Климент Ефремович Ворошилов часто разговаривал с нами. Обычно разговор начинался с дел в мастерской. Ворошилов хорошо знал механическое производство, любил его, и разговаривать с ним на эти темы было очень интересно. А постепенно с заводских; дел разговор переходил на политические вопросы — о войне, дороговизне, нехватке продуктов. И наш старший мастер объяснял нам, отчего все так происходит, кому выгодна война, кто наживается на ней, в то время как простой народ несет бесконечные тяготы и лишения. Конечно, говорить в мастерской обо всем в полный голос он не мог, но многое я начал понимать после этих разговоров.
А кем был Климент Ефремович, я узнал лишь позднее, увидев его в Первой конной на Польском фронте. Он приехал к нам как комиссар армии, а я служил в ней рядовым.
При мне завод Сургайло был переведен на новое место. Хозяин разбогател на военных заказах — это нам хорошо объяснил К. Е. Ворошилов — и купил дом в конце Лиговки. В новом помещении завод был расширен — вместо одной мастерской стало две.
При монтаже оборудования на новом месте обнаружилось странное явление. Станки исправно вертелись вхолостую, но при малейшей нагрузке останавливались. Долго возились с ними. Хозяин пригласил электрика со стороны, но и тот не мог докопаться до источника неприятностей.
А что, если проверить, как подключены фазы моторов? Я сказал об этом Клименту Ефремовичу. Он сразу согласился. И тут выяснилось, что действительно одна фаза внутри моторов не подключена. На заводе, поставлявшем моторы, видимо, забыли это сделать. Неисправность оказалась пустяковой, и мы ее быстро устранили.
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.