Фитиль для керосинки - [85]
Глава XXI
Завтра
Генка, пьяный, сидел на траве спиной к забору.
— А, Венька! Куда идешь? — Венька стоял прямо над ним и молчал. — Давай! Садись! Налью… — Он полез за отворот пиджака и достал четвертинку, потом начал шарить другой рукой по траве у штакетника и, наконец, нашел стакан. — Садись! Ты хоть и еврей, а хороший парень… — Он уже прицелился горлышком, чтобы наполнить стакан. Венька молча повернулся и пошел.
— Что он тебе сказал? — Тут же окликнула его Лизка и спустилась со ступенек своего крыльца-кабины.
— Ничего!
— А что у тебя с лицом тогда?
— Что с лицом? — Не понял Венька.
— Я не знаю… может, ты проглотил лягушку?
— Это ты проглотишь — он тебе то же самое скажет, когда…
— Не скажет, — перебила его Лизка… и тут они оба увидели Блюму. Она медленно пересекала двор и сама себе что-то говорила. Они молча смотрели ей вслед. — Совсем чокнулась, как Мельник уехал. Хотела удавиться… Ты что не знаешь?
— Нет! — Искренне удивился Венька, — А при чем тут Мельник.
— Ты что? Он ничего не знает! — Венька явно услышал в голосе Лизки Малкины базарные крикливые нотки, так она выговаривала при всех Исеру. — Ты знаешь, что Мельник к ней ходил?
— Ну…
— Ну! А зачем он к ней ходил? Что, рыбу фаршировать? У него же вся семья в гетто погибла… а у нее муж сидит, и она отказалась развестись с ним… когда ей органы предложили отказаться от него… они… они нашли друг друга… ты знаешь сколько ей лет? Это она выглядит старухой, а ей тридцать пять…
— Тридцать пять? А Мельник-то старик!
— Старик! Если он седой, так это не старик! А отчего он седой? Его спасли, а их нет… их расстреляли… и он пошел обратно… в гетто, потому что не хотел жить… но его поймали… ой, это целая история… в общем свои его поймали на передовой и опять спасли… а он просил, чтоб его зачислили в часть, так его не взяли, потому что он видит, как курица… и вот он седой…
— Я знаю! — Соврал Венька — он ничего этого не знал, и теперь задним числом вдруг в его памяти возникали отдельные слова и фразы, которые тогда, давно, ничего не значили, а теперь подтверждали ему, что Лизка говорит правду. — Какой же я дурак! — Думал он, — или равнодушный какой-то…
— Он ее звал с собой. Он же с сестрой и племянником уезжал… а она не могла…
— Почему? — Спросил Венька.
— Ты что, нарочно? — Закипятилась Лизка. — Я ж говорю, что она развестись с мужем отказалась…
— А! — Наконец догадался Венька.
— Вот, теперь Мельник уехал, а она совсем… — И Лизка покрутила пальцем у виска. — А знаешь, — она приблизила свое лицо к Венькиному, — он не хотел ехать. Она ему пообещала, что обязательно приедет к нему… туда… знаешь, у кого, как у ее мужа «без права переписки» — никто еще не вернулся… — Она помедлила и добавила, — говорят…
— Откуда ты все знаешь? — удивился Венька.
— Знаю. — Твердо сказала Лизка. — И как ты со своей… этой… целовался… научился уже…
— Тебе-то что! — Обиделся Венька и смутился.
— Ничего. Ты не знаешь, почему это так всегда в жизни получается, что кому-то это не нужно, а у него есть, а кому очень хочется-тому никак не дается?
— Ты это о чем? — Прикинулся Венька. Он подумал, что Лизка опять про поцелуи.
— Вот — они уехали, а торговки и шофера там не нужны.
— Да? — Опять удивился Венька.
— Дурак ты! А нарешер нефеш![83] — С сердцем добавила она.
— Да?
— Да, да… если научился, так покажи…
— Ничего я не учился, — смутился Венька, — я просто провожал ее…
— Глупенький, я знаю… иди, что шепну… — Венька приблизил к ней свое лицо, тогда Лизка обхватила рукой его шею, притянула к себе и крепко прижалась губами к его губам. Венька почувствовал, что падает назад, и его спасла стена дома.
— Зачем ты? — Спросил он запыхавшись. Лизка пристально посмотрела ему в глаза и тихо сказала, опустив голову:
— У меня ж нет никого… даже поговорить не с кем… — Венька почувствовал вдруг, что ему ужасно жалко ее, что, может, она бы тоже побежала на край света, как он к дяде Сереже, чтобы только поговорить, и он тихо ответил:
— Прости, пожалуйста… ты так всегда говоришь…
— Как?
— Ну, вроде, разыгрываешь меня…
— Это я так… стесняюсь, — шепнула Лизка и юркнула в дверь.
Вечером в стекло постучал Шурка. Венька вышел к нему.
— Мы съезжаем, — Сказал тот.
— Почему?
— Генерал с семьей на дачу переезжает. Нам машину дает вещи перевезти. А у него своя прислуга… народа много получается.
— И куда вы?
— В деревню к тетке… не далеко… двести верст всего… под Рязанью.
— И когда?
— Через три дня велено.
— Жалко очень…
— Послушай, Венька, — поговори с матерью — пусть разрешит тебе с нами. Я знаю, что она тебя не отпускает…
— Это не она — отец…
— Он что, вернулся?
— Нет. Но она сначала должна написать ему… в известность поставить… будто посоветоваться, а он не позволит… я знаю.
— Ну, хочешь, я свою мать попрошу. — Венька стоял молча и думал.
— На все лето?
— Ну, да! Там река, рыбалка, пасека… — соблазнял Шурка.
— Хочу, — неуверенно ответил Венька и подумал, что теперь, после отъезда Эсфири, скучать ему тут не по кому. Он еще раз перебрал в памяти всех знакомых, родных и еще раз твердо сам себе сказал уже вслух: «Нет!»
— Зря! — Огорчился Шурка…
— Ты не так понял! Хочу! Хочу!
— А твоя дома?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли обработки для смешанного хора без сопровождения четырнадцати фортепианных пьес знаменитого норвежского композитора Эдварда Грига. Авторы обработок — хормейстер Эдуард Леонов и поэт Михаил Садовский — отобрали наиболее известные и «вокальные» произведения великого норвежца. Сборник адресован не только хоровым коллективам, но и учащимся фортепианных отделений. Эти обработки помогут им глубже проникнуть в творчество композитора Э. Грига.
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.