Фитиль для бочки с порохом - [26]

– Спасибо, но фрукты я, к сожалению, не ем, – выразительно взглянув на Стрелкова, ответил он. – У меня от них дисбактериоз. И вообще, я сегодня пораньше спать лечь хотел. Устал с дороги. Так что, извините. Спокойной ночи.

Лев развернулся и, оставив обескураженного Стрелкова стоять с протянутым пакетом, пошел в гостиницу.

Поднимаясь в номер, он отметил про себя, что майор, несмотря на все свои чрезвычайные беспокойства, не особенно интересовался, куда именно он ездил. Не уточнял маршрут, не спрашивал про пункт назначения, даже не намекнул, что это его интересует. На первый взгляд это можно было бы отнести к его деликатности, но Гуров очень хорошо понимал, что его персона интересует командование части в такой степени, что никакая деликатность не помешает задать нужный вопрос.

«Значит, они знали, – пришел к заключению Лев, открывая дверь в номер. – Знали, куда я ездил. Что ж, можно только поздравить уважаемых командиров части. Информационное обеспечение у них находится на высшем уровне».

Анализируя новые данные, которые ему удалось получить за этот вечер, Гуров все больше склонялся к мысли, что ситуация с боеприпасами не так проста, как может показаться на первый взгляд. Разговор, который он подслушал в кафе, и упоминание о том, что командир военной части «мужик мутный», подстегивали любопытство полковника, и он с большим нетерпением ждал того момента, когда сможет наконец ознакомиться со «сверхсекретной» документацией, где отражено движение боеприпасов.

На следующее утро в восемь часов Гуров уже входил в приемную Калачева.

Одного взгляда на взволнованную секретаршу было достаточно, чтобы понять, что «по плану» сегодня ничего не пойдет. Тем не менее Лев не стал торопить события и совершенно спокойно, как будто уже заранее был уверен в положительном ответе, поинтересовался:

– Мне обещали передать ведомости о движении боеприпасов. Они готовы?

– Да… то есть… дело в том, что… – замялась секретарша. – Ведомостями распоряжается Дмитрий Иванович, а он сейчас… мы… Утром он не пришел, и сейчас я не могу до него дозвониться… что-то непонятное.

«Начинается, – с досадой подумал Лев, уверенный, что изобретательная парочка придумала очередной трюк с целью отдалить роковой момент обнародования своих темных делишек. – Но уж в этот раз номер не пройдет».

– Владимир Григорьевич у себя? – спросил он, делая движение к двери начальственного кабинета.

Он ожидал, что секретарша, как обычно, ринется наперерез, защищая неприкосновенность любимого начальника, но ничего подобного не произошло. Печальная и растерянная, она обводила отсутствующим взглядом пространство и не двигалась с места. Затем слегка встрепенулась и грустно ответила:

– Да, он на месте.

Гуров решил, что, возможно, впрямь случилось нечто непредвиденное и дело совсем не в том, чтобы любой ценой не допустить его к вожделенным ведомостям.

– Доброе утро, – приветствовал он командира, решительно входя в кабинет. – Что, с ведомостями снова заминка?

– Здравствуйте, – траурным тоном ответил Калачев. – Заминка… это не совсем так. Я дал распоряжение, чтобы для вас подготовили бумаги, и Дмитрий Иванович должен был положить их мне на стол сегодня утром. Но… здесь что-то странное. Утром он не явился, и Ирина Константиновна никак не может до него дозвониться. Я послал людей к нему домой, с минуты на минуту ждем от них сообщения.

– А другие офицеры, живущие по соседству, ничего не могут сказать об этой странной заминке? – спросил Лев, вспомнив неказистые трехэтажные дома, предназначенные для офицерского состава. При такой скученности соседи наверняка были в курсе всех «странностей», которые происходят друг у друга.

– Другие? – несколько удивленно взглянул на него Калачев. – Но… дело в том, что по соседству у него никого нет. То есть я имею в виду из наших. Он живет в частном доме, в Сосновке. От части это не так уж далеко, а в смысле, так сказать, бытовых условий намного удобнее. Там и магазины ближе, да и вообще… инфраструктура. И для жены его удобнее. Она как раз работает в магазине.

– Понятно. Дмитрий Иванович живет с семьей?

– С женой. Сын у него уже взрослый, он живет отдельно. Занимается бизнесом, по стопам отца не захотел идти.

– А какой бизнес, если не секрет? – поинтересовался Гуров.

– Ресторанный, – лаконично ответил Калачев. – У него несколько закусочных. Столовые с недорогими обедами. Для среднего класса. Вот и у нас здесь кафе – это тоже его заведение. Кстати, оно совсем рядом с гостиницей. Алексей не говорил вам? Там можно вполне прилично поесть, а при желании, и заказать блюда с доставкой.

– Да, он говорил.

Командир части общался с ним как бы на автомате. Мысли его в этот момент явно находились где-то очень далеко отсюда.

Тут в дверь неуверенно постучали, и на пороге кабинета появилась секретарша. Глядя на ее расстроенное лицо, Лев догадался, что сообщение, которого ждали с минуты на минуту, видимо, уже пришло.

– Владимир Григорьевич, – прерывающимся голосом произнесла секретарша. – Сейчас звонил Борис… он говорит… говорит, что дома у Дмитрия Ивановича никто не открывает.

– То есть как не открывает? – нахмурил брови Калачев. – Его что, дома нет? А где же он? Он уже полчаса как должен быть в части! Что происходит, я не пойму?