Фистула - [25]
узу хлопнул гром. Подойдя к окну, я увидел настоящий вселесный потоп – деревья точно выросли вдвое, возвышались огромной волной, ритуально трясли кронами: плааавно влееево, потомрезковправо, и вдруг как будто ещё вытянулись на метр-полтора, пытаясь вынырнуть из земли. Захваченный этим непостижимым зрелищем, я вышел в лоджию и открыл широкие окна. Холодный дождь расцеловал тело, ветер утащил память прочь. Сад теперь трусливо съёжился, все дома и многометровые заборы казались смешной помехой этому необъятному и необъяснимому лесу. Всё человеческое было таковым – когда-нибудь, может быть даже очень скоро, эта мрачная зелень поглотит каждое тело, каждый автомобиль, каждое строение. Лес вернёт себе всё, вернёт сторицей украденное жадными человеческими руками. Я стоял под дождём и одичало улыбался, представляя, как встаёт самая последняя лесная волна, после которой наступит безвременье полного и окончательного нашего всеобщего несуществования…
В комнату вернулась моя промокшая хладная оболочка, но внутри, наоборот, кипела энергия. Радость и восторг от разгула природы раскрыли клетку полусонного тела моей соимённой твари, моему живому существу. Ему надоело слушать музыку раздражения и алгии, ему хотелось действовать. Оно опустило тело на пол, поставило руки на ширине плеч, насладилось отжиманиями: десять, двадцать, ещё двадцать (боль будто лезвиями впивалась в левое запястье). Оно растопырило пальцы, перенесло вес тела вперёд, медленно вытянуло плечи и, встав на руки, застыло. Оно упивалось тем, как кровь приливает к его уродливой звериной голове. Вернувшись на ноги, оно пустило тело бродить по комнате, разминая отбившиеся от работы пальцы. Конечно, я знал, что вечернее безволие моё было преддверием высшей воли, но не понимал, как теперь утихомирить её. Нам хотелось действовать, мы жаждали действовать.
Но гам в соседней спальне заставил тело остановиться.
«Я хочу спать».
В пыточную камеру сестры пришёл её господин.
«Поди сюда!»
«Нет, я хочу спать».
Тело прильнуло к стене, рядом с картиной.
«Нет, не надо! Я хочу спать!»
«СЮДА-НА».
«Не надо!»
Безжалостная стена между нашими комнатами пропускала голоса и все прочие звуки. Начиналось то самое, что я весь день пытался выбросить из головы.
«Нет! Нет, не надо! Брат нас услышит!»
Я отскочил от стены, пошёл в дальний конец спальни. Мои руки тряслись. Голос сестры дрожал. Ей было страшно. Мне было холодно жарко холодножарко.
«Нет! Пожалуйста… Лев услышит нас».
«ПОДЪЁМ».
Я вбежал в лоджию и снова открыл там окна, но глумливый лес умолк, заставляя меня слышать всё.
«Только тронь меня, и я закричу!»
Как бы я ни пытался отвлечься от этих голосов, от них невозможно было спрятаться.
«Нет! Нет!»
Хлёсткий удар. Сестра издала не то крик, не то писк.
Я направился обратно к стене.
«Нет. Пожалуйста, нет!»
Я слышал всё. Их дом был спроектирован как будто ради этой ночи, как будто именно мне предназначено было попасть в эту комнату по соседству с каютой хозяйских удовольствий.
«Я не хочу! Умоляю, перестань!»
Новый удар, новый испуганный писк.
Думал ли Капитан о том, что я их слышу? Не хотел ли он этого? Не спланировал ли этого моего унижения?
«Уйди! Я не хочу!»
«КО МНЕ».
Хлопок, ещё один, потом звук удара о мебель.
Неужели это Капитан приказал ей поселить меня тут?
«Не надо сегодня! Завтра, я обещаю, завтра!….»
Я никогда не слышал такой её мольбы. Никогда не слышал такого отчаяния. Я стоял прижавшись к стене, к холодной стене, за которой топало жирное чудовище, надвигаясь на крохотную, не имеющую путей для отсупления добычу.
«Отпусти меня!»
Знал ли Лев о том, что творится в родительской спальне? Что понимал он в отцовских развлечениях и материнском фатуме?
«Отпусти!»
Впрочем, он был не такой уж малыш. С чего я решил, что он мог хоть чего-то не знать о доме, наверняка исследованном вдоль и поперёк?
«Нет! Убери руки!»
Удар. Плач.
В его восемь лет я прекрасно всё понимал. В нашей квартирке от ночной родительской игры никуда нельзя было скрыться. Мы лежали с сестрой в темноте (диван-кровать была одна, нам до конца её школы приходилось спать валетом) и слышали за стеной их ритмичные хлопки и причмокивания, стоны и визги матери, мычание отца. Подобные ночи не были частыми – слишком уж много сил родители отдавали аспидам других наслаждений. Но мелодии их совокуплений оставались неискоренимой частью нашего детства, как и смущение и отвращение, которое эти звуки заставляли нас испытывать.
«Прекрати!»
Капитан до неё добрался. Лёгкое тело упало на постель. Тяжёлый шаг. Прерванный крик – он, должно быть, закрыл ей рот.
Я воображал их так отчётливо, как будто не прижался к стене, а стоял с другой стороны, стоял прикованный в их спальне, стоял без одежды, как в одном из сегодняшних вагонных снов. Я почти смотрел на них, на неё – бледную, голую, слабую, жалкую. С синяками, рассыпанными по небу спины. Она бы ни за что не захотела, чтобы я это видел —
«А… Нет!»
– или же наоборот? Новая мысль зашепталась поверх крика: что если она прекрасно понимала, что я всё слышу, и потому разыграла это сопротивление? Что если —
«Нет!»
– что если она с самого начала этого и хотела и потому поселила меня именно в комнату по соседству, с ненастоящими стенами, с этими ледяными стенами, которые я разбил бы в несколько ударов, не будь всё это её подлым планом, её насмешкой надо мной. Я представил: удар, удар, удар, удар.
ББК 84.Р7 П 57 Оформление художника С. Шикина Попов В. Г. Разбойница: / Роман. Оформление С. Шикина. — М.: Вагриус, СПб.: Лань, 1996. — 236 с. Валерий Попов — один из самых точных и смешных писателей современной России. газета «Новое русское слово», Нью-Йорк Книгами Валерия Попова угощают самых любимых друзей, как лакомым блюдом. «Как, вы еще не читали? Вас ждет огромное удовольствие!»журнал «Синтаксис», Париж Проницательность у него дьявольская. По остроте зрения Попов — чемпион.Лев Аннинский «Локти и крылья» ISBN 5-86617-024-8 © В.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.