Фируз - [8]

— Разве не для этого мы пролетели столько световых лет. Я ведь помню, что ты говорил своим последователям, и пусть я была маленькой, но слов этих не забуду. Ты вел их за собой, к мечте, которую считал главной в своей жизни. Ты заразил их ею и вот теперь, спустя столько лет, утверждаешь, что они забыли с чего все начиналось.

Наступило молчание. Отец не реагировал на слова своей дочери и все так же продолжал скользить глазами по древним текстам своей огромной библиотеки. Свет ламп тускнел с каждой секундой, генераторы вырабатывали свой ресурс и требовали дозаправки топлива, которое хранилось в помещениях выше уровнем. Туда он не поднимался уже много лет, пользуясь терминалом связи, установленном в его комнате. Иногда, в самых редких случаях, за топливом ходила Она. Женщина старалась избегать общения с посторонними и говорила исключительно по делу, уходя от ненужных расспросов и знакомств.

— Они потеряли ориентир, Она. Те, кто когда-то поверил мне и ступил вместе со мной на новый Путь, почти все умерли. Осталось лишь малая часть, капля в море, которая уже ничего не решает. Многие из тех, кто родился в этих железных бараках, где холод был постоянным спутником нашей жизни, никогда не слышали о той цели, что мы преследуем уже долгое время. Кое-кто даже не знает как выглядит земля на поверхности. Как таким людям можно объяснить всю прелесть жизни на зеленой планете, если с самого рождения они видят лишь черные металлические балки, а вместо пения птиц — слышат скрежет погрузочных механизмов. Это невозможно. Как невозможно объяснить слепому с рождения всю красоту и насыщенность цветочной оранжереи.

Женщина обошла старика сбоку и присела на соседний стул.

— Но ведь они все еще верят. Они хотят увидеть результат своих странствий. Разве не этого ты добивался?

Отец перекинул пожелтевшую страницу и отложил толстую книгу в сторону.

— Нет, не этого. Совсем другого я хотел от своих «детей». Ты не застала тот мир, откуда мы убежали, Она. Ты еще даже не была зачата, когда я видел как горел наш дом, съедаемый ненасытным огнем вражеских орудий. Наша планета сгинула в огне и мы ничего не могли с этим поделать. Я хотел другого. Хотел мира для всех, стремился к этому, пытался помочь людям, но человеческая природа всегда во все века была построена на неравенстве слоев. Равенство — это утопия. Звезда, которую нам никогда не достичь. Так я думал очень долгое время, пока не понял как обмануть вселенную и создать то, что многие считали невозможным.

Она наклонилась к письменному столу. В угасающем свете настольной лампы, женщина смогла прочесть небольшой отрывок из отцовской книги.

«…человек как источник. Он становится ценнее и чище только тогда, когда сам пробивается на поверхность (Книга рассуждений)».

— Что это значит?

Старик бросил короткий взгляд на указанный дочерью отрывок.

— Это значит, что желание помноженное на стремление рождает истинный результат. Мои «дети» потеряли стремление. У них осталось только одно желание. Они хотят получить вознаграждение за те муки и страдания, через которые они прошли, идя по этому Пути. Но при этом забывают, что приземлившись на поверхность они не найдут там райских яблок и цветущих садов. Жизнь не станет легче, наоборот, я уверен, что она будет намного тяжелее, чем сейчас. Представляешь, каково будет им узнать об этом. Их вера пошатнется еще сильнее и тогда наступит то, что видел я когда-то давно, когда вместе с твоей матерью убегал от озверевших солдат и голодных мародеров. Они вцепятся в горла друг друга, забыв про все, что когда-то объединяло их. Наступит хаос, который в конечном итоге приведет к гибели каждого из них.

Генераторы прерывисто «закашляли» — это был верный признак истощения топливных баков и требовалось срочно наполнить их.

— Я передам по внутренней связи — старик потянул сухую руку к терминалу, но тут же был остановлен голосом своей дочери.

— Не стоит, я все сделаю сама.

Отец недоверчиво посмотрел в ее сторону. Свет упал на его лицо и осветил сморщенную кожу, бледную и свернувшуюся как помятый листок бумаги. Этот вид был страшен и женщина невольно отшатнулась назад.

— Ты знаешь как себя вести, дочь моя. Не поддавайся на их провокации.

Старик отодвинулся в сторону, так, чтобы свет угасающей лампы больше не падал на его лицо. Затем опустил взгляд на открытую книгу.

Разговор был окончен. Он всегда делал так, когда хотел дать понять, что говорить больше не о чем. Женщина встала со стула, повернулась к двери и зашагала по уже знакомому с детства пути.

Тьма наполнила многочисленные коридоры. Она никогда не уходила отсюда. Освещение трюмов и рабочих помещений никогда не включалось в этих местах и было полностью в нерабочем состоянии. «На верху» знали об этом, но предпочитали закрывать глаза на происходящее, компенсируя подобные неудобства дополнительными баками с топливом.

Однако несмотря на все это, женщина смело двигалась вперед. Нависшая тьма вовсе не мешала ей. Она знала каждую ступеньку, каждый сантиметр этой дороги, тянувшейся с самых «черных» рабочих помещений и до верха, где работал персонал, обеспечивавший полет корабля по назначенному маршруту. Солдаты, наемники, медицинский персонал время от времени заглядывавший к ним для проверки ситуации и недопущению развития эпидемий. Все они пренебрежительно относились к ним, считая каждого простым сумасшедшим.