Фиолетовая гибель - [43]

— Джеймс, да не молчите же вы! — тянула его за рукав Мэджи, не подходя ближе к метеориту. — И не стойте там! Вы же помните, что говорил Клайд! И мне вы тоже не позволяли приближаться к вашей плесени. Отойдите, я вам говорю! Слышите? Да отойдите же! Все равно уже темно и вы ничего не рассмотрите…

Не сводя глаз с метеорита, Джеймс отступил на два-три шага назад от него, подчиняясь настойчивому зову Мэджи: он слышал торопливые, возбужденные ее слова, но смысл их до него не доходил — они словно скользили по его сознанию. Плесень сильно разрослась, это несомненно. Мутация это или ее естественный рост? И почему здесь не чувствуется ее специфический запах? Может быть, это и мутация: ведь в земном воздухе могут быть самые разнообразные вещества, неизвестные на той планете, откуда прилетел метеорит. И они, возможно, воздействуют на плесень… Черт возьми, можно с ума сойти от всех этих «возможно»! Вроде уравнения со многими неизвестными. Жаль, что не видно насекомых… Влияет на них плесень или нет? Там, в палатке, резкая мутация произошла оттого, что на плесень попал пепел из трубки, в этом Джеймс был совершенно уверен. Пепел… Да, да, конечно, пепел! Вот звено, которое может быть недостающим. И тогда все станет ясным…

Джеймс Марчи поднял голову, будто очнувшись. Он взглянул на Мэджи Бейкер и заметил, что она как-то странно смотрит на него, пожалуй, даже боязливо. Да, ведь она что-то говорила, а он ничего не слышал, увлекшись своими мыслями, вел себя как сумасшедший, — должно быть, и правда он одержимый, как сказал Клайд. Фу, это прямо невежливо, нехорошо!..

Мэджи продолжала говорить, очень убедительно и немного испуганно:

— Джеймс, милый, пожалуйста, пойдемте! Мне чего-то страшно… Ведь уже скоро совсем вечер… и река бурлит, и тут, под этими огромными кедрами, так сумрачно. Ну послушайте же, наконец, Джеймс! Сколько можно просить? Господи, да вы, честное слово, ничего не слышите! — с отчаянием сказала она.

— Нет, нет, Мэджи, я все слышу, я просто немножко задумался и потому не отвечал, — попытался ответить он как можно убедительнее. — Так задумался, что вот даже и не закурил, как хотел. — Он полез в карман за трубкой и табаком.

— Это прямо невозможно! — воскликнула девушка, всплескивая руками и сердито глядя на него. — То он полчаса ничего не отвечает и молчит как окаменелый, сколько ему ни говори! То вдруг ему надо сейчас же закурить, когда нам давно уже пора идти. И чего вдруг? Будто нельзя идти и закуривать!..

— Сейчас, сейчас, Мэджи, я сию минутку! Знаете, я так давно уже хотел закурить…

Он торопливо набил трубку, чиркнул спичкой и зажег ее.

— Кстати, и комары не будут лезть, — добавил Джеймс, ожесточенно раскуривая трубку.

— Их и так тут нет. Во всяком случае, я не замечала, — сердито возразила Мэджи. — И все-то вы выдумываете!

— Ну что вы! — Джеймс окутался клубом дыма. — Комаров здесь уйма. — Он выпустил еще одно облако. — Их то нет, то вдруг как налетят… — И он снова запыхтел трубкой.

— Ей-богу, вы и правда какой-то странный, Джеймс, — с удивлением протянула девушка. — Вы что, нарочно задерживаете меня тут?

В сгущавшихся сумерках ее недовольное лицо то освещалось багровыми вспышками трубки Джеймса Марчи — и тогда синева ее глаз казалась ему прямо нестерпимо сияющей, — то уходило в темноту.

— Вы назло тянете время? — продолжала она, топнув ногой.

— Ой, нет, нет, Мэджи! — испугался Джеймс. — Мы уже идем! Только минуточку, я сейчас!

Он покосился на свою трубку и, убедившись, что она полностью разгорелась, побежал к стволу кедра, под которым лежал метеорит.

— Честное слово, он сумасшедший! — убежденно сказала Мэджи Бейкер, следя глазами за Джеймсом, который добежал до кедра, на мгновение остановился под ним и затем так же быстро помчался назад.

Запыхавшись, он остановился перед нею и сказал:

— Вот и все, Мэджи. Теперь я к вашим услугам.

— Вам обязательно надо было попрощаться с вашим метеоритом? — язвительно осведомилась Мэджи, идя к тропке на склоне.

— Н-нет… не попрощаться… — замялся Джеймс Марчи. — Это я т-так, хотел еще раз посмотреть… — В смущении он на ходу выколотил трубку о ствол дерева. Красные угольки посыпались на землю.

Мэджи оглянулась.

— А комары? — еще язвительнее спросила она.

— Какие комары? — удивился Джеймс, растерянно смотря на нее.

— Комары, которых вы собирались отгонять вашей трубкой?

— Ах, комары! Да, да, конечно, это правда. Только их тут, оказывается, нет… ну, и я, знаете, уже накурился…

Мэджи рассмеялась:

— Ну и чудак же вы, Коро… простите, Джеймс, это я оговорилась!

— Нет, нет, ничего, пожалуйста, — с облегчением сказал Джеймс Марчи, обрадованный возможностью переменить тему на менее скользкую. — Мне очень приятно, Мэджи, когда вы улыбаетесь… знаете, улыбка так идет к вам!

— Это вы видите сзади, правда? И в темноте?

— Н-ну… не сзади, а просто так, я ведь знаю, как это у вас получается. Очень хорошо получается!

— Джеймс, вы, кажется, начинаете говорить комплименты!

— Разве? — удивился Джеймс.

Вот уж чего бы он никогда не подумал! Комплименты — это когда говорят девушкам разные приятные придуманные вещи. Но ведь он сказал чистую правду, и совсем не для того, чтобы Мэджи было приятно, а просто от всей души. А выходит, что это тоже комплимент. Ну ладно, тем лучше!