Финская руна - [9]

— Дед, да я и не знал, что у вас тут такой цветок, благоухающая роза, растет посреди чащи леса, — заявил Славка. В результате этого полуночного чаепития голова у него пусть и немного закружилась, зато мысли стали необычайно легкими, а эмоции искренними.

— Вот не ври, — погрозил пальцем дед. — Зато, надо признать, знатно врешь — что ни скажешь, как правду кладешь. Я, человек опытный, и то твой прикуп взял, поверил. Ты ни разу не сказал лжи!

За стенкой раздалось довольное девичье хихиканье.

— Ладно, пошутковали, давай еще чутка посидим и спать. Кушай, давай, заболтался, лесной разведчик. Завтра рано вставать.

— Нам, татарам, все равно, что пулемет, что водка, лишь бы с ног валило! — бодро заявил Славик.

Дед, хмыкнув, налил еще по целому стакану белесой жидкости. К такому первачу Славка оказался полностью не готов. Что-что, а у дедушки в арсенале наличествовали бесспорно две убойных вещи, валящие с ног — красавица-правнучка и ядреный самогон. Дед начал что-то рассказывать про какого-то ученого-этнографа по фамилии Лённрот, тоже, как и Славка, неожиданно вышедшего на хутор из леса. Но после второго стакана, несмотря на обильную закусь, сознание гостя перестало фиксировать происходящее. Славка куда-то провалился.

Боль, раздирающая тело боль внезапно вздыбила нервы Славки и вырвала из пучин небытия. От ужаса он попытался заорать, но горло издало какой-то неуверенный хрип. Викторов продрал глаза, заметался и тут понял, что его просто окатили ледяной водой, прямо в постели в которой он лежал. Рядом стоял и посмеивался с ведром в руке вчерашний дед-садист.

— Вставай, юнкер! — поприветствовал он своего гостя, которого так невежливо разбудил. — Небось все проспишь — и честь, и родину, и совесть…

— Я бы попросил! — воскликнул сбитый столку Славка, пытаясь сообразить, что ему делать дальше. Зубы стали выбивать барабанную дробь.

— Эк, прошенья просим, Ваше Благородия, — как-то по-старорежимному ввернул коварный старик. — Дело не терпит. Прошу вставать. Анна все потом уберет.

И с этими словами он кинул в Славку полотенце, а затем кивнул на стопку одежды, сложенную на табуретке.

— Растирайтесь, одевайтесь скорее и проходите в гостиную. Бриться, как вы понимаете, вам нежелательно.

Удивившись прозвучавшей последней фразе, Славка, вытираясь полотенцем, в поисках своей одежды тыркнулся в один угол, в другой, но так ничего и не нашел из своих личных вещей. Пришлось одевать предложенный гардероб — не бегать же абсолютно голым по всему хутору, рискуя нарваться в костюме Адама на Анну, которая вот-вот может и войти, чтобы начать убираться в залитой водой комнате. При мысли о прекрасной правнучке вредного старикашки Славка напялил трусы и майку, впрыгнул в штаны, оказавшимися галифе защитного цвета, явно из довоенных запасов предка злобного деда, и надел гимнастерку того же фасона.

«То ли в фанты я вчера проиграл, а то ли в карты», — мелькнула мысль в чуть не зашипевшем от перенапряжения мозге. — «Что вообще происходит? Почему нельзя побриться?!»

Дед его уже ждал за накрытым столом, под его левой рукой лежала стопка потертых документов.

— Евгения Карловича Миллера я сам знавал, жаль, судя по сообщениям — кончина его была страшна. Кто главный в отрядах РОВС сейчас, или Архангельский сам всем командует? После предательства Скоблина и его певички, чувствую, у вас там левая рука перестала доверять правой. Должен сказать, что это опасный трюк — перед большой заварухой, аэропланом, сюда из Парижа, через Берлин или Стокгольм, а затем в Петербург.

Славка опешил от подобной вводной. Голова и так гудела после ночного возлияния. Первая нестройная мысль была про отряды «Черных следопытов», куда его, похоже, зачислили, явно пытающихся организованно противостоять нападкам государства, и с этим движением, похоже, активно сотрудничает этот гиперактивный дед. Речь шла, видимо, о покупателе на раритеты или представителе покупателя. Что они нашли в местных болотах — не иначе как танк или самолет? Судя по упоминанию аэроплана, то скорее второе.

— Утром я походил вокруг, помощников направил — мотора с поляком твоим уже нет. Как позавтракаешь — сядем в телегу, поедем до машины. Это тут недалеко. Уж другого нет в нашем лесу транспорта, с топливом большой дефицит, а мой вообще на сене ездит.

Славка, переваривая это текст, сидел молча. Он ничего не понимал. Зачем, например, ему тут дед рассказывал про «поляка с мотором»? Еще один «черный следопыт»? То, что придется до машины ехать на телеге, его удивило — это на сколько километров он убежал по лесу, спасаясь от наведенных галлюцинаций? Викторов решил отмалчиваться, пока ситуация не прояснится.

Закончив плотный завтрак, дед степенно разжег трубочку и придвинул к Славке стопку документов.

— Тут все, как согласовано было вашими еще давным-давно с Ларсом Рафаэлем. Лучше нашей полиграфии, действительно, во всей Европе не сыскать. В потаенных кабинетах тоже ушами не хлопают.

Дед стал перебирать руками и пролистывать выложенные потертые книжечки.

— Здесь служебная книжка красноармейца, предписание командира, заверенное комиссаром и завизированное особым отделом, накладная на получение со склада керосинок и компасов. Вот запрос на предоставление грузовой машины — тут же и объяснение с отметкой начсклада: склад машину никак выделить не может, нужно с рекомендацией запросить из своей же части помощь. Часть все же получена на руки — мешок в кузове будет помечен бело-синей тесемкой, в цвет финского флага. Вот здесь биография, прочитайте, время в пути будет, чтобы заучить. Ваша должность — экспедитор.