Финикийцы и Карфаген - [81]
.
Отныне ведется игра на равных, с прозрачным разграничением сфер интересов. Ксеркс предлагает Карфагену открыть «второй фронт» — пока персы атакуют собственно Элладу, пунийцам следует ударить в тыл и окончательно подвести черту под греческим вопросом именно в тех регионах, которые Новый Город полагал областью своего абсолютного доминирования — в центральном Средиземноморье.
Персы, подобно Дарию, уже не требуют обязательного предоставления карфагенских отрядов себе в помощь, как обычно поступали с данниками — наоборот, международная и военная политика Персии согласуется с политикой партнера, действия против общего врага ведутся сообща, но каждая сторона сохраняет самостоятельность, без признаков подчиненности.
Это была безусловная победа Карфагена — величайшая империя эпохи, царство царств Ахеменидов, спустя почти 60 лет после своего стремительного взлета, признала Новый Город как силу, достойную действовать совместно и равноправно с иранцами.
* * *
Вершить судьбы Древнего мира отныне должны были две империи — западная, кафагенская, и восточная, персидская.
Не получилось.
Карфаген и подвластный иранцам Вавилон недооценили противника. Греки накопили достаточно сил, чтобы оказать достойное сопротивление.
На небосводе мировой истории вспыхнула яркая звезда классической Греции — цивилизации, сумевшей пронести свое пламя через тысячелетия.
Часть V
НАКАНУНЕ ЗАКАТА
Глава I.
На запад!
Персидская затея по захвату Греции провалилась с таким грохотом, что отголоски этого события слышны по сей день — мировой «язык истории» греческий, а не фарси, дорический ордер в архитектуре используется уже две с половиной тысячи лет, а Парфенон в Афинах для нас куда ближе и понятнее, чем руины Персеполиса. В цивилизационном столкновении победителями вышли греки.
Хронология греко-персидского противостояния насыщена, продолжительная и в целом общеизвестна — по меньшей мере легенду о трехстах спартанцах и царе Леониде знает любой школьник. А поскольку нас интересует прежде всего Карфаген, то здесь стоит упомянуть лишь три ключевых события, благодаря которым глобальный альянс Нового Города с иранцами отошел в область возможного, но не сбывшегося.
Два крупных сражения, — морское при Саламине и сухопутное при Платеях, — в 480 и 479 гг. до н.э. соответственно остановили прорыв персов в Европу и позволили общеэллинскому союзу перейти в контрнаступление. Саламинский бой свел на нет преимущество царя Ксеркса на море — по Геородоту и Диодору Сицилийскому у персов было около 1200 кораблей, в большинстве финикийских, с хорошо обученными опытными экипажами. Современные исследователи сходятся на более скромной цифре — 500 кораблей, которые смогли дойти до Саламина, тогда как остальные были повреждены или затонули во время недавних штормов.
Греки выставили 373 корабля, заманили флот Ксеркса в узкий пролив, где было невозможно использовать финикийское преимущество в маневренности, зажали в клещи и разгромили. Это поражение не было фатальным, но расчет Ксеркса на стремительную победу в кампании не оправдался — пришлось смириться.
Разгром на Платейской равнине в следующем году окончательно подвел черту под персидскими планами завоевания Греции — если предыдущие успехи Эллады под Марафоном и Саламином лишь приостановили продвижение Ксеркса, то в битве при Платеях иранцы потерпели истинную катастрофу: войско погибло, Персия начала отступление в Азию.
Обстановка на западе тоже складывалась не лучшим образом. Если доверять сообщениям Диодора о карфагено-персидском союзе, то открытие Новым Городом «второго фронта», не взирая на огромные затраты и длительную трехлетнюю подготовку, обернулось крупной неудачей.
Поводом для очередного карфагенского вмешательства на Сицилии стали, как водится, лютые распри между греческими колониями острова — удивительно, как сицилийские греки друг друга не перерезали без постороннего вмешательства! К 480 году до н.э. на острове доминировали две группировки — основанные выходцами из Коринфа Сиракузы в союзе с Акрагантом, и колония Занкла (позже Мессена) вкупе с расположенным на севере острова городом Гимера, тяготевшие к союзу с Карфагеном. История осложняется еще и крайне запутанными родственными связями тиранов перечисленных городов, сделавшими бы честь любому дамскому роману с политическим уклоном — сейчас уже и не разберешься, кто на ком был женат, кто за кого вышел замуж и почему матримониальные отношения привели к тому или иному альянсу...
Давайте предельно упростим ситуацию: тираны Гимеры и Занкла, Терилл и его зять Анаксилай, опасались растущего влияния Сиракуз, ставившего под угрозу независимость их городов. Терилла из Гимеры изгнал тиран Акраганта Ферон, а просить помощи можно было разве что у карфагенян, продолжавших контролировать западную часть острова в союзе с элимийцами.
Кроме того, карфагенский олигархат изрядно нервировала возможность дальнейшего усиления блока Сиракуз и Акраганта, что могло поставить под угрозу исконно финикийские территории — потеря Сицилии как важнейшего звена в средиземноморской торговле и коммуникациях была абсолютно недопустима!
