Финикийцы и Карфаген - [19]
В итоге финикийцам вполне хватало частной коммерции, для развития которой открылись захватывающие дух перспективы.
Ведущие конкуренты исчезли, появилась возможность монополизировать торговлю и подмять под себя все рынки сбыта в окрестностях — то есть в Средиземноморском бассейне.
Глава II
Гешефт как тип цивилизации
Финикийцы не только знали толк в торговле, но и прекрасно умели работать руками. Если добычу пурпура можно смело отнести к «сырьевой экономике» и использованию природных ресурсов, то стеклоделие это уже ремесло, требующее отточенного мастерства. Впрочем, производством бус и посуды в городах Финикии не ограничивались, они становятся настоящей «фабрикой Древнего мира» производящей прежде всего предметы роскоши.
Город Библ (он же Гебал или Губл) в период египетского влияния производил папирус, которым снабжались не только фараоны, но и потребители в Греции — отсюда, кстати и название, папирус-библиос. «Библия» — это всего лишь собранные воедино листы папируса, а «библиотека» — хранилище таковых.
В Библе археологами найдены сотни ювелирных украшений, драгоценное оружие потрясающие качеством ковки и гравирования, керамика, статуэтки богов. Технологию очевидно завезли из Междуречья, но предприимчивые финикийцы сумели ее развить и поставить на поток, при этом сохраняя уважение к египетской стилистике в прикладном искусстве — долгие годы общения с египтянами даром не прошли.
Сидон (городу с XII веке до н.э. сильно досталось от филистимлян, но его быстро восстановили) становится основным центром производства стекла. Тир, впоследствии преемник Сидона, начинает массовое строительство килевых кораблей — буквально в индустриальных масштабах, сотнями.
Описание такого корабля дает в своей книге историк и специалист по древнему мореходству А. Снисаренко:
«Для палуб и, по-видимому, для корпуса тиряне использовали кипарис из Сенира, или Сеннаара, то есть Шумера. Мачты изготавливались из ливанского кедра, весла — из "дубов васанских", произраставших в Батанее, или Басане, — районе Палестины. Скамьи для гребцов (ими были жители Сидона и Арвада) выстругивали из кипрского бука и отделывали слоновой костью. Для парусов доставлялись узорчатые полотна из Египта, они же служили флагом в дополнение к вывешивающимся по бортам щитам и шлемам. Строили эти корабли мастера из Библа, снискавшие всеобщее признание.
<...>
При раскопках ассирийского города Дур-Шаррукин, в 50 км севернее Мосула, был обнаружен дворец Саргона II (721-705 гг. до н. э.), украшенный рельефами, прославляющими походы царя (теперь их можно увидеть в Лувре). На одном из них привлекает внимание изображение корабля, груженного лесом. Его крутой форштевень, увенчанный конской головой, и выполненный в виде загибающегося кзади рыбьего хвоста ахтерштевень напомнили встречающийся в источниках термин "морской конь". Так называли финикийцы свои торговые "круглые" суда. Это килевое шпангоутное судно длиной 30 метров и шириной 10 метров имело осадку 2 метра. Судно лишено мачты (вся палуба отведена для груза) и могло иметь как один, так и два ряда весел»[6].
Прежде являвшаяся монополией греков и «народов моря» технология постройки кораблей с килем и шпангоутами была наконец-то освоена, а строительного материала имелось в избытке — кедровые рощи.
Перед финикийскими городами и ранее стояла проблема расширения основной отрасли, приносившей стабильный и, главное, колоссальный доход — добыча пурпура. Собственные ресурсы небезграничны, а двигаться дальше на юг по побережью нельзя: появилось Израильское царство, которое сходилось в кровопролитных войнах с филистимлянами.
Справедливости ради надо заметить, что впоследствии подданные еврейского царя Давида и его потомков старались сохранять с финикийцами хорошие отношения — арендовали у них корабли с экипажами и вели активную торговлю, поскольку сами мореплаванием не занимались.
Кроме того, любое успешное предприятие требует развития и расширения производства — так почему бы не начать добычу ракушек-игольниц на островах Эгейского моря?
Сразу возник вопрос логистики: хорошо, предположим в ловле раковин можно задействовать прибрежное население островов. А дальше? Везти игольницы в Финикию на обработку? Исключено — это слишком дорого и затратно по времени, корабли следовало бы занять другим, более полезным делом. Какой отсюда вывод? Верно, производство следует организовать на месте, а значит отправить туда обученных специалистов и надлежащую технику. Всё это хозяйство надо охранять от любителей поживиться чужим добром — мы помним о запредельной стоимости пурпура, краситель ценился на вес золота, а значит обязаны были появиться тёмные личности, готовые прибрать к рукам готовый продукт.
Таким образом на побережье Анатолии, на островах Тира и Саламин, в Арголидском заливе, даже на Крите появляются укрепленные поселки ловцов раковин с нанятой финикийцами охраной. Где постоянное поселение — там стены и развитие городской инфраструктуры. Где город, там и новые возможности для торговли.
