Финальный танец, или Позови меня с собой - [39]

Ирина пришла вовремя, Марго передала ей Машу и сказала, что рассчитывает не задерживаться сегодня.

– Да вы не беспокойтесь, Маргарита Николаевна, – придерживая на руках вертевшуюся Машу, успокоила няня. – Мы прекрасно ладим, найдем чем заняться. Работайте спокойно.

– Только на улицу не выходите, хорошо? – уже стоя на пороге, напомнила Марго. – Маша стала подкашливать ночью, меня это беспокоит.

– Да-да, конечно, не волнуйтесь, я помню, – заверила Ирина, и Марго с чистым сердцем поспешила к лифту.

Она шла к машине, обдумывая предстоящий разговор с Кавсадзе. Внезапно кто-то взял ее за локоть сзади, и Марго взвизгнула от испуга и неожиданности – погруженная в мысли, не услышала шагов.

– Что, страшно? – знакомый голос не успокоил, скорее испугал еще сильней. Марго остановилась и попыталась развернуться, но рука, клещами державшая ее локоть, мешала. – Не дергайся, что за привычка такая!

– Отпусти меня!

– Отпущу, как только до машины дойдем.

– Зачем ты явился?! Мне вообще не до тебя и твоих выходок, у меня встреча! – отбивалась Марго, но Алекс – а это был, разумеется, он – не разжимал пальцев.

– Встреча твоя отменяется.

– Да ты… что ты… – задохнулась она, но он перебил:

– Не волнуйся, твоя деловая репутация не пострадала. Просто сегодня утром в офис господина Кавсадзе позвонили и попросили передать, что у тебя болен ребенок, а потому ты просишь отложить встречу на три дня. Так что не волнуйся – ты выглядишь красиво, молодая мать и все такое.

– Сволочь! – Марго ухитрилась вывернуться и довольно ощутимо заехать Алексу сумкой по спине.

Он чуть отскочил и рассмеялся:

– Ну, как ты ведешь себя, а? Cерьезная деловая женщина – а дерешься на улице как первоклашка!

– Ты… ты развалил мне все дело, скотина! Я с таким трудом вышла на этого Кавсадзе!

Алекс закурил и невозмутимо отпарировал:

– Ничего, он никуда не денется. Но сперва с ним пообщаюсь я.

– Что?! – У Марго не хватало слов, чтобы выразить собственное состояние и всю степень злости, охватившей ее.

– А то! – отрезал он. – Ты, как водится, полезла в реку, не проверив, есть ли там брод! Когда тонуть начнешь, будет поздно мне звонить, так что лучше уж я сразу подстрахуюсь.

– Да при чем тут ты?! Это мой бизнес, мой – понимаешь?!

– Ну, еще бы! – Алекс стукнул кулаком по капоту, и Марго вздрогнула. – Я буду «при чем», когда начнется самое интересное – когда тебя кинут на деньги, взорвут или сожгут твою машину, умыкнут твою дочь или тебя саму – да? Вот тогда ты найдешь способ отыскать меня, чтобы поплакать и пожаловаться – да? Я ведь только для этого тебе нужен!

Марго вдруг успокоилась и взяла себя в руки. Последние слова Алекса больно задели ее – наверное, потому, что в них была правда.

– А я? Для чего тебе я, скажи? – начала она спокойно, удивив Алекса, приготовившегося к истерике. – Знаешь, что такое кататься в паре на Олимпийских играх, а потом вдруг остаться одной? – возбуждаясь вновь от своих слов и от воспоминаний, так внезапно нахлынувших, продолжала Марго, глядя ему в лицо. – А все смотрят на тебя с удивлением, словно это ты в чем-то виновата. И ты катаешься, недоумевая – не под лед ли провалился твой партнер. Знаешь, какие это ощущения?

Он понял, о чем она говорит, и поморщился:

– Да перестань, тебя что – мужчины не бросали?

– К тому времени еще и не бросали, кстати! – запальчиво бросила она и тут же получила в ответ:

– Хоть в этом я был у тебя первым.

Марго вспыхнула, но сдержалась:

– Знаешь, я даже пощечину тебе не дам. Потому что ты ждешь моей реакции. А я тебя обломаю.

Он согласно кивнул, точно принял ее правила игры, однако не удержался от уточнения:

– Но я не думал, что ты так уж сильно расстроилась – ты же моментально вышла замуж снова.

– Я тебе расскажу сейчас, расскажу. – Марго оглянулась в поисках какой-нибудь опоры, но ее не было. – Некуда сесть, да? Ладно, постоим. Ну, хоть сигарету мне дай.

Алекс вынул пачку, протянул Марго и поднес зажигалку, которую она вырвала из его пальцев, защелкала неумело, прикуривая.

– Челку не спали, курильщица.

– Ты помнишь, как мы встретились в первый раз? – Марго с отвращением затянулась. – Помнишь, что ты внушал мне все последующие годы? Я была ребенком, Алекс. Ты был для меня моим личным ангелом-хранителем. Ты помнишь, как я жаловалась тебе на все?

Он улыбнулся чуть печально, словно вспомнив ее девочкой – такой, как впервые увидел.

– Да, помню, как к вам в школу приезжали дети, друзья по переписке, ты полгода ждала Джессику, но твоя сука-завуч поселила ее к «блатной» девочке. И Джессика была в шоке, и ты плакала.

– Я не просто плакала. Я ждала ее с полным столом блинов, моя бабушка даже самовар привезла ради такого случая. Ты все помнишь?

– Но я все-таки никого не убивал, не преувеличивай.

– Я не говорю, что убивал. Но ты помогал мне. И еще тогда, когда деньги на рынке украли – но ты точно помнишь…

Алекс прервал ее:

– Ты будешь сейчас вспоминать все случаи, когда я тебе помогал? Ты звонила, и я мчался. Тебя обижали – я мчался. Ты плакала – я скупал все платки и вез тебе. Я бросал все и всегда. Я летел самолетами, поездами, машинами, попутками и даже однажды угнал асфальтоукладочный каток.