Фимиамы - [2]

 И смело в рай войду, прощен,

 Внимать святое ликованье,

Не затеряется и голос мои

В хваленьях ангельских, горящих ясно.

 Земля была моей тюрьмой,

 Но здесь я прожил не напрасно.

Горячий дух земных моих отрав,

Неведомых чистейшим серафимам,

 В благоуханье райских трав

 Вольется благовонным дымом.

               * * *

Один свершаю долгий путь

И не хочу с него свернуть

Туда, где мечется толпа,

Самолюбива и тупа.

Для тех, кто хочет побеждать

И блага жизни отнимать,

Оставил долю я мою,

И песню вольную пою.

               * * *

Радуйся, радуйся, Ева,

Первая и прекраснейшая из жен!

Свирепый Адонаи

Лишил тебя земной жизни,

За то, что ты преступила

Его неправый завет.

Свирепый Адонаи

Поразил твое нежное тело,

И обрек его смерти,

Темной и смрадной, —

Но твое потомство

Населило землю.

Радуйся, радуйся, Ева,

Всеблагий Люцифер с тобою,

Люцифер с тобою и с нами!

Приветствуем Еву,

Мать человеческого рода.

Люцифер тебя создал

Дивными руками

Из сладкого сока

Благоуханнейших земных цветов.

Привет тебе, Ева,

Первая и прекраснейшая из жен!

Ты — первая святая жертва

Злого Адонаи,

Излившего свою ярость

На эту землю.

Привет тебе, Ева,

Преблагий Люцифер с тобою!

Он, злой Адонаи,

Обрек тебя смерти,

Тебя и Адама,

И твое потомство,

Потому что ты носила

Под сердцем

Благословенный плод

Небесной любви.

Привет тебе

В радостях

И в печалях!

Злой Адонаи

Обрек тебя смерти, —

Но твое потомство

Он не мог уничтожить

Всею злостью

Буйных стихий.

Привет тебе, Ева,

Привет!

               * * *

 — Хнык, хнык, хнык! —

Хныкать маленький привык.

Прошлый раз тебя я видел,—

 Ты был горд,

Кто ж теперь тебя обидел,

 Бог иль черт?

 — Хнык, хнык, хнык! —

Хныкать маленький привык.

— Ах, куда, куда ни скочишь,

 Всюду ложь.

Поневоле, хоть не хочешь,

 Заревешь,

 — Хнык, хнык, хнык! —

Хныкать маленький привык.

Что тебе чужие бредни,

 Милый мой,

Ведь и сам ты не последний,

 Крепко стой!

 — Хнык, хнык, хнык! —

Хныкать маленький привык.

Знаю, надо бы крепиться,

 Да устал,

И придется покориться.

 Кончен бал!

 — Хнык, хнык, хнык! —

Хныкать маленький привык.

Ну, так что же! Вот и нянька

 Для потех.

Ты на рот старухи глянь-ка,—

 Что за смех!

 — Хнык, хнык, хнык!

Хныкать маленький привык.

— Этой старой я не знаю,

 Не хочу,

Но дверей не запираю,

 И молчу.

 — Хнык, хнык, хнык!

Хныкать маленький привык.

               * * *

Как же богат я слезами!

Падают с неба дождем,

Тихо струятся ручьями,

Бьют и сверкают ключом.

Только глазам недосужно

Слезы еще проливать,

Да и не нужно, не нужно

Солнечный свет затмевать.

               * * *

Замолкнули праздные речи,

Молитвой затеплился храм,

Сияют лампады и свечи,

Восходит святой фимиам.

Возносим пасхальные песни

От слезно-сверкающих рос.

Воскресни, воскресни,

Воскресни, Христос,

Вливаются светлее вести

В ответный ликующий стих;

К сберегшей венец свой невесте

Нисходит небесный Жених.

               * * *

Печальный друг, мой путь не прокляни,

Лукавый путь веселого порока.

К чему влачить безрадостные дни?

Желания обуздывать жестоко.

Не хочешь ли загробного венца?

Иль на земле отрадна долговечность?

Греши со мной, люби мою беспечность,—

Нам далеко до темного конца.

Смотри, сняла я медленные платья,

И радостной сияю наготой.

Познай любовь, познай мои объятья,

Насыть и взор, и душу красотой.

Настанет срок, прекрасное увянет,

Тогда молись и плачься о грехах,

И если плоть твоя грешить устанет,

Мечтай о счастье в вечных небесах.

               * * *

Знаю знанием последним,

Что бессильна эта тьма,

И не верю темным бредням

Суеверного ума.

Посягнуть на правду Божью —

То же, что распять Христа,

Заградить земною ложью

Непорочные уста.

Но воскресший вновь провещит,

Будет жизнь опять ясна,

И дымяся затрепещет

Побежденный Сатана.

               * * *

Мой милый друг! я прежде был

 Такой же, как и ты,

И простодушно я любил

 Весну, цветы, мечты.

Любил ночные небеса

 С задумчивой луной,

Любил широкие леса

 С их чуткой тишиной,

Мечтал один, и ждал один

 Каких-то светлых дней,

Каких-то сладостных годин

 И радостных огней,

               * * *

Небо — моя высота,

Море — моя глубина.

Радость легка и чиста,

Грусть тяжела и темна.

Но, не враждуя, живут

Радость и грусть у меня,

Если на небе цветут

Лилии светлого дня,—

Волны одна за одной

Тихо бегут к берегам,

Радость царит надо мной,

Грусти я воли не дам.

Если же в тучах скользит

Змеи, звеня чешуей —

Волны кипят и гремят,

Дерзкой играя ладьей,

Буйная радость дика,

Биться до смерти я рад,

Разбушевалась тоска,

Нет ей границ и преград.

                 Клевета

Лиловая змея с зелеными глазами,

Я все еще к твоим извивам не привык.

 Мне страшен твой, с лукавыми речами,

  Раздвоенный язык.

Когда бы в грудь мою отравленное жало

Вонзила злобно ты, не возроптал бы я.

 Но ты всегда не жалом угрожала,

  Коварная змея.

Медлительный твой яд на землю проливая,

И отравляя им невинные цветы,

 Шипела, лживая и неживая,

  О гнусных тайнах ты.

Поднявши от земли твоим холодным ядом

Среди немых стволов зелено-мглистый пар,

 Ты в кровь мою лила жестоким взглядом

  Озноб и гнойный жар.

И лес, где ты ползла, был чудищами полон,

Дорога, где я шел, свивалася во мгле.

 Ручей, мне воду пить, клубился, солон,

  И мох желтел в золе.

               * * *

Знаю правду, верю чуду,

И внимаю я повсюду

Тихим звукам тайных сил.

Тот просвет в явленьи всяком,

Что людей пугает мраком,